Удар шпаги   ::   Бальфур Эндрю

Ко мне подошел священник и заговорил со мной, но я в нем не нуждался, ибо мне не в чем было раскаиваться и молить Господа о прощении;тем не менее я вежливо поблагодарил его и подумал было передать через него что-нибудь моему отцу, если он не станет возражать, но у меня ничего не было, и я припомнил библейское изречение: «Нагим явился ты в этот мир и нагим уйдешь из него».

— Хочешь что-нибудь сказать напоследок? — спросил палач.

— Ничего, — заявил я, — кроме того, что я невиновен.

В ответ на это он приставил палец к носу, и я припомнил, как Саймон Гризейл делал то же самое, когда пытался выразить сомнение или недоверие; мне было все так безразлично, что в тот момент я думал не о собственной печальной судьбе и не о том, что единственный человек, способный меня спасти, был мертв, а всерьез размышлял, не является ли этот жест общим для всех англичан. Палач предложил завязать мне глаза тряпкой, чему я воспротивился, и лишь попросил его поскорее заканчивать свое дело, поскольку в толпе послышались протестующие возгласы и крики, которые я принял за проявление нетерпения.

Палач надел мне петлю на шею, чересчур толстую и короткую, по его мнению, о чем он не преминул мне заявить с неодобрением, приладив, однако, весьма аккуратно узел и веревку. Я закрыл глаза, приготовившись к последнему рывку, подумал, как долго будет продолжаться агония, вспомнил — я не мог себе этого запретить! — госпожу Марджори и внезапно услыхал повелительный голос, громко требующий:

— Остановитесь, именем королевы! — после чего послышались топот ног и возмущенный рев толпы.