Умытые кровью. Книга II. Колыбельная по товарищам   ::   Разумовский Феликс

Куда теперь? В отцовском доме на Николаевской набережной устроили казарму, Клипатскую уплотнили, да и дети болеют. Пойти в совдеп на службу? Писчебумажной барышней, в коммуну? Нет уж, пусть лучше Зотов в одиночку пользует, сам сказал, поживешь пока у меня, а там видно будет. Благодетель, мать его. Слава богу, ушел в ночное, хоть не будет приставать со своей любовью.

Варвара выпила еще спирту, попробовав воду, скатала чулки и, усевшись на стул, потихоньку опустила ноги в таз – чем горячей, тем лучше. Хотя, конечно, ничего хорошего тут нет, задержка уже недели три. Зотов постарался, устроил себе медовый месяц. Страшный человек, нет для него ни божеских, ни людских законов. Только маски меняет. Все в нем обманное, ненастоящее, не иначе черту душу продал, того ведь недаром называют отцом лжи. Варваре вдруг захотелось увидеть Зотова на дыбе, посмотреть, как он будет корчиться от боли, исходить животной мукой, разрывая в крике чувственный, красиво очерченный рот. Вот уж где не до притворства! А то придет со службы – улыбается, ласковый такой, говорит, Багрицкого твоего скоро выпустят и пусть катится ко всем чертям, он тебе не пара. Только глаза пустые, снулые глаза, да и сам весь какой-то фальшивый, будто неудавшийся актеришка в провинциальном балагане. Не живет – играет, привык.

Впрочем, Зотов и не скрывал, что когда-то хаживал по сцене.