JК
Умытые кровью. Книга II. Колыбельная по товарищам :: Разумовский Феликс
Страница: 9 из 360 – Шитов кивнул и, спрыгнув на размякший, запятнанный мазутом снег, смачно выплюнул окурок. – Сыпь сюда, коробочка по курсу.
Бронепоезд, словно в песне, стоял на запасном пути. Состав был небольшой, десяток вагонов. Первые пять воинственно щетинились пушками и пулеметами, затем шли три пульмановских, блиндированных изнутри до половины окон мешками с песком, на них было суриком написано: «Даешь мировую революцию!», в хвосте были прицеплены платформы со шпалами и рельсами. Двигался бронепоезд при посредстве двойной тяги, пары громадных паровозов Путиловского завода, на переднем, словно на пиратском корабле, развевался черный флаг с черепом и костями.
– Антоша, держись в кильватерной струе. – Шитов подошел к головному пульману, глянул на человека, подпиравшего задом поручень площадки. – Эй, фалрепный, как там на вахте?
– Хреново. – Человек даже не пошевелился, только далеко сплюнул сквозь желтые зубы. Он говорил гнусаво, в нос, как запустившие болезнь сифилитики, одет был в шубу с обрезанными полами и с первого взгляда производил впечатление горячечно пьяного.
– Не тянешь в карты, так стой на вахте. – Шитов угостил часового папиросой, ухмыльнулся сально. – Ничего, еще в любви повезет, прибор только не отморозь. – Не переставая скалиться, он повернулся к Кузьмицкому и Сяве: – Верно, братва? Ну, айда в рубку.
Поднялись по трем ступенькам наверх, двинулись проходом вдоль вагона. Воздух в пульмане был тяжел, пахло спиртом, табаком, нестираными портянками.
Бронепоезд, словно в песне, стоял на запасном пути. Состав был небольшой, десяток вагонов. Первые пять воинственно щетинились пушками и пулеметами, затем шли три пульмановских, блиндированных изнутри до половины окон мешками с песком, на них было суриком написано: «Даешь мировую революцию!», в хвосте были прицеплены платформы со шпалами и рельсами. Двигался бронепоезд при посредстве двойной тяги, пары громадных паровозов Путиловского завода, на переднем, словно на пиратском корабле, развевался черный флаг с черепом и костями.
– Антоша, держись в кильватерной струе. – Шитов подошел к головному пульману, глянул на человека, подпиравшего задом поручень площадки. – Эй, фалрепный, как там на вахте?
– Хреново. – Человек даже не пошевелился, только далеко сплюнул сквозь желтые зубы. Он говорил гнусаво, в нос, как запустившие болезнь сифилитики, одет был в шубу с обрезанными полами и с первого взгляда производил впечатление горячечно пьяного.
– Не тянешь в карты, так стой на вахте. – Шитов угостил часового папиросой, ухмыльнулся сально. – Ничего, еще в любви повезет, прибор только не отморозь. – Не переставая скалиться, он повернулся к Кузьмицкому и Сяве: – Верно, братва? Ну, айда в рубку.
Поднялись по трем ступенькам наверх, двинулись проходом вдоль вагона. Воздух в пульмане был тяжел, пахло спиртом, табаком, нестираными портянками.