В балканских ущельях   ::   Май Карл

Женщина подумала, что это относится не к ее речи как таковой, а к перечисляемым ею болезням, и с воодушевлением пустилась в дальнейшие описания. Чтобы заставить ее замолчать, я дал шпоры вороному. Он к такому обращению не привык и поэтому взвился всеми четырьмя копытами в воздух.

Болтушка замерла в ужасе и… замолчала! Я тут же использовал этот момент, чтобы вклиниться.

— Как тебя зовут? — спросил я у нее.

— Нохуда. Я родилась в городе Добрине, там же, где и мой отец. Мать умерла вскоре после моего рождения. Бабушка с дедушкой утонули в реке…

Я снова поднял лошадь на дыбы, ибо побоялся, что она в перечне многих своих родственников углубится в Средневековье. Она снова замерла, и я воспользовался моментом.

— Дорогая Нохуда, я прибыл сюда из-за болей в голове, я чувствую…

— Головные боли? — ловко ввернулась она в мою фразу. — Это очень хорошо, что ты приехал! Если бы ты знал, сколько тысяч голов здесь…

Вороной снова наехал на нее, и женщина сделала паузу. Я объяснил:

— Боли так сильны, что я с трудом слышу человеческую речь. Поэтому будь так добра — отвечай только на мои вопросы. Я вижу по твоему лицу, что у тебя добрая, полная сострадания душа, поэтому надеюсь, что ты исполнишь мою просьбу.

Я понял, что попал в точку, — она положила обе руки на сердце и ответила с придыханием:

— Господин, ты прав. Я буду молчать, как в могиле. Отвечать буду только на твои вопросы. Ты догадался верно — у меня доброе сердце. Твоя бедная голова больше не будет страдать от болей.