В балканских ущельях   ::   Май Карл

Полицейский отдал честь и рапортовал:

— Внутри, дома. Желаешь с ним поговорить?

— Да.

— Я доложу. Скажи мне твои имя и чин.

— Я сам доложусь.

Отстранив его, я направился к двери. Тут она отворилась, и вышел высокий и худой человек, еще более тощий, чем нищий и Мюбарек.

Он был весь закутан в кафтан, прикрывавший даже ступни. На голове его красовался тюрбан, ткань которого лет пятьдесят назад была, наверное, белой. Шея была настолько длинной и тонкой, что я подивился, как она может удерживать голову. Он оглядел меня маленькими глазками без ресниц и спросил:

— К кому тебе надо?

— К коджабаши.

— Это я. А кто ты?

— Я иностранец, которому поручено передать тебе одно послание.

Он хотел что-то ответить, но не успел, ибо в этот момент во дворе появились сержант со своими людьми и они заголосили:

— Аллахи! Валлахи! Вот он!

Со всех сторон между тем подпирал народ. Но никто не произнес ни слова, будто мы находились в мечети. Место, где валялась ножками к небу перевернутая скамейка, было для этих людей священно. Может быть, кого-то из них уже наказывали здесь, приковав за голые ноги к деревянной лавке. Такие воспоминания всегда действуют удручающе.