Смерть Ахиллеса   ::   Акунин Борис

Вскрытие не обнаружило следов яда – это мне известно Кто бы мог подумать, что дело дойдет до вскрытия? Ну же, что все-таки произошло? Или нам повезло, и он вдруг умер сам? Тогда это рука Провидения, вне всякого сомнения. Бог хранит нашу Германию. – Баритон взволнованно дрогнул. – Да что вы все молчите?

Ванда глухо произнесла:

– Уходите. Я не могу вас сегодня видеть.

– Опять женские штучки. Как я от них устал! Ладно-ладно, не сверкайте глазами. Свершилось великое дело, и это главное. Вы молодчина, фрейляйн Толле, и я ухожу. Но завтра вы мне все расскажете. Это понадобится мне для отчета.

Звук продолжительного поцелуя. Эраст Петрович поморщился, вспомнив отвращение на лице Ванды. Дверь хлопнула.

Герр Кнабе, насвистывая, пересек двор и исчез.

Фандорин бесшумно спрыгнул вниз, с облегчением потянулся, расправляя затекшие члены, и двинулся следом за вандиным знакомцем. Дело приобретало совсем иную окраску.



Глава пятая,

в которой Москва предстает в виде джунглей



– …А п-предложения мои сводятся к следующему, подытожил Фандорин свой рапорт. – Немедленно установить негласное наблюдение за германским подданным Гансом-Георгом Кнабе и выяснить, с кем он связан.

– Евгений Осипович, не лучше ли будет арестовать мерзавца? – насупил крашеные брови генерал-губернатор.

– Арестовать его без улик никак невозможно, – ответил обер-полицеймейстер. – Да и бессмысленно, калач-то тертый. Я бы, ваше сиятельство, лучше взял эту Ванду и как следует тряхнул. Глядишь, и улики бы нашлись.

Четвертый участник секретного совещания, Петр Парменович Хуртинский, промолчал.