В южных морях   ::   Стивенсон Роберт Луис

Очевидно, эти боги неревнивы и спокойно довольствуются общими алтарем и жрецом. К примеру, на лекарственном дереве Тамаити модели каноэ подвешены ex voto [58] для успешного плавания и поэтому должны были быть посвящены Табурику, богу погоды, но к камню перед ним больные приходят, чтобы умиротворить Ченча.

К великому счастью, когда мы говорили об этих делах, я почувствовал признаки простуды. Не думаю, что когда-либо радовался простуде в прошлом или буду радоваться когда-нибудь в будущем, но эта возможность увидеть колдунов за работой была бесценной, и я призвал апемамских целителей. Они пришли скопом в лучших одеяниях, увешанные венками, раковинами, знаками отличия дьявольской работы. Тамаити я уже знал, Терутака видел впервые — это был высокий, тощий, серьезный рыбак из северных морей, ставший колдуном. В их обществе был третий, имени его я ни разу не слышал, он играл при Тамаити роль фамулуса [59] . Тамаити принялся за меня первым и повел, дружелюбно разговаривая, к берегу бухты Фу. Фамулус полез на пальму за зелеными кокосовыми орехами. Сам Тамаити исчез на время в кустах и вернулся с сухими веточками, листьями и пучками восковицы. Меня усадили на камень спиной к дереву, лицом к ветру, между мной и кучей гальки был положен один из зеленых орехов, а затем Тамаити (предварительно разувшийся, так как пришел в парусиновых туфлях, причинявших ему страдания) вошел ко мне в волшебный круг. Сделал ямку в вершине галечного конуса, сложил там костер и поднес к нему спичку марки «Байрент и Мэй».