Валентин Гиллуа   ::   Эмар Густав

— Но вы как знаете все эти подробности?

— Самым простым образом; несколько раз дон Себастьян посылал меня с поручениями к настоятельнице, и я случайно узнал в сестре-привратнице мою родственницу, которую считал умершей; добрая женщина — от радости, а может, также, чтобы вознаградить себя за продолжительное молчание, которое она должна сохранять, — рассказывает мнекаждый раз, что говорится и делается в монастыре; я слушаю ее с удовольствием -понимаете ли вы теперь?

— О продолжайте! Продолжайте!

— Я почти кончил; по словам моей родственницы, бернардинки, особенно настоятельница, против плана генерала.

— О праведные женщины! — с простодушной радостью вскричал Тигреро.

— Не правда ли, — сказал, смеясь, капатац, — вот, вероятно, по какой причине они сохраняют в тайне возвращение к рассудку своей пансионерки, без сомнения, надеясь, что пока бедная девушка будет слыть помешанной, генерал не осмелится жениться на ней. К несчастью, они не знают с кем имеют дело, не знают свирепого честолюбия этого человека, для удовлетворения которого он не отступит ни перед каким преступлением.

— Увы! — простонал Тигреро с унынием. — Вы видите, друг мой, я погиб!

— Подождите, подождите, друг мой! Ваше положение может быть не так отчаянно, как вы предполагаете.

— У меня сердце разрывается.

— Мужайтесь и выслушайте меня до конца. Вчера я был в монастыре; настоятельница, с которой я имел честь говорить, рассказала мне под секретом — зная, как я интересуюсь донной Анитой, несмотря на то, что служу у дона Себастьяна, — что молодая девушка изъявила намерение говорить с духовником.

— По какой причине?

— Не знаю.

— Но это желание легко удовлетворить; я полагаю — в каждом монастыре есть свои аббаты.