JК
Варфоломеевская ночь :: дю Террайль Понсон
Страница: 26 из 123 — Я привык верить Пибраку во всем и решил повесить вас завтра на восходе солнца, если вы не удовлетворите моего любопытства относительно моих лотарингских родственников…
— Значит, я буду повешен, государь, за то, что я даже никогда не видывал их высочеств?
— Это очень досадно! — ледяным тоном сказал король. — Значит, вы будете повешены, потому что вы сами понимаете, что не могу же я изобличать во лжи своего друга.
Лашеней очень боялся смерти, но отличался совершенно не плебейской верностью своим господам, а потому покорно ответил:
— Что же делать? Видно» мне на роду написано умереть без вины!
— До завтрашнего утра у вас еще есть время одуматься, — ответил король, — а пока отведи-ка его, Пибрак, в одну из луврских камер!
Пибрак взял Лашенея за плечо и вывел из королевского кабинета. Первому встречному ландскнехту он приказал:
— Сбегай в кордегардию и возьми у дежурного офицера ключ от При-Дье.
При-Дье, о котором говорил Пибрак, было название одной из ужаснейших камер, которыми изобиловал Лувр. Там была страшная сырость, кишела масса насекомых и стадами ходили гигантские крысы. Осужденный, которого заперли бы там на неделю, мог не бояться палача, так как в этом ужасающем, зараженном воздухе самый здоровый человек не выжил бы и трех дней. А самое главное — в этой камере была «ублиетта», что уже само по себе обеспечивало довольно неприятную смерть в тюрьме.
В то время «ублиетты» находились во многих камерах. Они представляли собой широкую каменную трубу, которая вела в реку.
— Значит, я буду повешен, государь, за то, что я даже никогда не видывал их высочеств?
— Это очень досадно! — ледяным тоном сказал король. — Значит, вы будете повешены, потому что вы сами понимаете, что не могу же я изобличать во лжи своего друга.
Лашеней очень боялся смерти, но отличался совершенно не плебейской верностью своим господам, а потому покорно ответил:
— Что же делать? Видно» мне на роду написано умереть без вины!
— До завтрашнего утра у вас еще есть время одуматься, — ответил король, — а пока отведи-ка его, Пибрак, в одну из луврских камер!
Пибрак взял Лашенея за плечо и вывел из королевского кабинета. Первому встречному ландскнехту он приказал:
— Сбегай в кордегардию и возьми у дежурного офицера ключ от При-Дье.
При-Дье, о котором говорил Пибрак, было название одной из ужаснейших камер, которыми изобиловал Лувр. Там была страшная сырость, кишела масса насекомых и стадами ходили гигантские крысы. Осужденный, которого заперли бы там на неделю, мог не бояться палача, так как в этом ужасающем, зараженном воздухе самый здоровый человек не выжил бы и трех дней. А самое главное — в этой камере была «ублиетта», что уже само по себе обеспечивало довольно неприятную смерть в тюрьме.
В то время «ублиетты» находились во многих камерах. Они представляли собой широкую каменную трубу, которая вела в реку.