JК
Великая дуга :: Ефремов Иван Антонович
Страница: 51 из 482Через несколько часов Баурджед со своим караваном скроется в этой раскаленной долине, пересекающей горы восточной пустыни…
Звонкая отрывистая песня пронеслась над рекой, послышались вплеск и возня. Молодежь вышла купаться к реке, пользуясь последними лучами солнца.
Баурджед снова повернул к реке и увидел почтительно стоявших поодаль чиновников своей экспедиции. Они явились с докладами, но не смели нарушать раздумья начальника. Баурджед глубоко вдохнул прохладный живительный воздух и медленно направился к своим подчиненным…
Последний глоток воды из любимой могучей реки. Не из богатой, разукрашенной чаши — нет, подобно простому земледельцу, погрузив колени во влажный речной песок, низко склонившись над серебрящимися маленькими волнами.
Как призраки, как уже отошедшие в страну запада, молча двигались люди в ярком свете луны. Мрачные скалистые стены — разверзнутая пасть неведомого — приняли их, сошлись позади, сомкнулись, отделив от радостных садов Та-Кем. Родная земля отвернулась от путников, прошлое скрылось вдали, будущее было неведомым, осталось одно настоящее — тяжелый, далекий путь. На нем высокие скалы дышали гневным жаром, их изрытые знойными ветрами склоны надвигались, как грозные духи пустыни, песчаные бугры шелестели, дымясь мельчайшим багровым песком, веявшим смертью над опущенными головами идущих…
Два жреца неторопливо шли по внутреннему двору храма Ра. Солнце слепило, отражаясь от стен и прямоугольных столбов белоснежного известняка. Оба жреца, как по команде, быстро оглянулись и свернули направо, в высокий портик.
Звонкая отрывистая песня пронеслась над рекой, послышались вплеск и возня. Молодежь вышла купаться к реке, пользуясь последними лучами солнца.
Баурджед снова повернул к реке и увидел почтительно стоявших поодаль чиновников своей экспедиции. Они явились с докладами, но не смели нарушать раздумья начальника. Баурджед глубоко вдохнул прохладный живительный воздух и медленно направился к своим подчиненным…
Последний глоток воды из любимой могучей реки. Не из богатой, разукрашенной чаши — нет, подобно простому земледельцу, погрузив колени во влажный речной песок, низко склонившись над серебрящимися маленькими волнами.
Как призраки, как уже отошедшие в страну запада, молча двигались люди в ярком свете луны. Мрачные скалистые стены — разверзнутая пасть неведомого — приняли их, сошлись позади, сомкнулись, отделив от радостных садов Та-Кем. Родная земля отвернулась от путников, прошлое скрылось вдали, будущее было неведомым, осталось одно настоящее — тяжелый, далекий путь. На нем высокие скалы дышали гневным жаром, их изрытые знойными ветрами склоны надвигались, как грозные духи пустыни, песчаные бугры шелестели, дымясь мельчайшим багровым песком, веявшим смертью над опущенными головами идущих…
Два жреца неторопливо шли по внутреннему двору храма Ра. Солнце слепило, отражаясь от стен и прямоугольных столбов белоснежного известняка. Оба жреца, как по команде, быстро оглянулись и свернули направо, в высокий портик.