Весьма опасная игра   ::   Лайл Гэвин

Теперь я мог различить длинную прямую линию фюзеляжа, большой горб кабины с крышей, напоминающей теплицу, и сразу за ней другой крест между буквами J и О.

Я помахал Хомеру – мол, греби обратно, и он переместил лодку к кабине. Задний люк был открыт и обрывки лестницы свисали как водоросли. Пока нас снова сносило течение, опять мелькнула белозубая кривая ухмылка, но обращенная уже не ко мне, а только к небу, где не было рыб.

Я снова выпрямился и вытер лицо рукой.

Было мокро и холодно.

– Я должен был узнать, – пробормотал я, – я должен был узнать...

Затем я вспомнил о Хомере, который терпеливо и внимательно смотрел на меня. Пришлось махнуть рукой и взяться за весло.

– Взгляните.

Я греб взад-вперед, пока он не выпрямился, и затем направил лодку к берегу.

Хомер задумчиво, словно осваиваясь с увиденным, заметил:

– Я полагаю, сэр, что это немецкий самолет, и вероятно он лежит здесь больше семнадцати лет.

– Вынужденная посадка на лед, – кивнул я. – Когда озеро было замерзшим, он проскользил его по льду и врезался в скалу. А потом, когда лед растаял, пошел ко дну.

Хомер вежливо вопросительно приподнял бровь.

– Вы можете это заключить, сэр, из того, что видели?

– Это "мессершмит 410". Человек в нем – сержант-пилот Клебер. Он поднялся с взлетной полосы Люфтваффе в Ивайло 26 марта 1944 года, и я предполагаю, что с тех пор мы первые люди, которые его встретили.

Хомер внимательно смотрел на меня. Его вежливая мина была непроницаема.