Весьма опасная игра   ::   Лайл Гэвин

– Все-таки во мне не возникает чувства уверенности и спокойствия в самолете, подержанном и наспех скроенном после переделки, скажем в сравнении с чувством надежности перешитого пальто. Впрочем, я полагаю, вы знаете, что делаете.

– Я всегда пытаюсь в это верить.

Мы с "Бобром" кое-как сговорились и, помогая друг другу, оторвались от земли. Я забрался на три тысячи футов и направил машину в Ивайло.

После некоторой паузы она спросила:

– Когда вы собираетесь к брату?

– Могу заскочить сегодня днем.

Я закурил, она от сигареты отказалась, но затем вытащила пачку "честерфилда" и резким движением запястья выбила одну, прикурив от хромированной зажигалки.

Мы немножко пролетели, и я спросил:

– Миссис Бикман, что, по-вашему, я должен ему сказать, когда увижу?

– Только то, что я здесь и хочу его видеть.

Она повернулась и холодно оглядела меня.

– Я бы предпочла сказать это сама. И если говорить прямо, не вижу, какое вы имеете к этому отношение.

Я кивнул.

– Я просто подумал – на случай, если вы пытаетесь забрать его домой – он, как все американцы, имеет право на жизнь, свободу и охоту на медведей.

– Браво, благодарю, а теперь на бис может вы выйдете наружу и полетите на собственных крыльях?

– Мне ваш брат понравился, миссис Бикман. Вероятно, я не могу судить беспристрастно, потому, что мы здесь не избалованы обществом джентльменов из Вирджинии, но он поразил меня сочетанием искренности, обаяния и манер – сочетанием вовсе не обязательным. Эти свойства обычно не уживаются вместе.