Ветер с Варяжского моря   ::   Дворецкая Елизавета

Люди Ингольва собрались вокруг, заметив, что чужой дренг слишком долго разговаривает с их предводителем. А Снэульв начал:

Долго в плену томился

Конь дороги тюленей, [144]

Видрир посоха битвы [145]

Фенрира мачты [146] избавил.



Путь Властителя Ратей

Много обоих прославит.

Грозный медведь пучины [147]

Дуба сражений достоин. [148]

– Хорошо сказано! – одобрил Ингольв. Ему понравился стих, в котором воздавалась хвала и ему самому, и его новому кораблю. – Оддлейву ярлу повезло с людьми – они умеют и держать весло, и слагать стихи.

– И сражаться, – дополнил Снэульв. – Но тебе не стоит завидовать Оддлейву ярлу – я не его человек. Но я хотел бы стать твоим человеком, если тебе это понравится.

– Не его? – Ингольв поднял брови. – А чей же? Я видел тебя в Конунгаберге.

– Я ходил туда узнать, не возьмет ли Оддлейв меня в свою дружину. Но теперь я вижу, что мне больше подойдет такой стюриман, как ты.

Ингольв внимательно окинул взглядом его фигуру и лицо, заглянул в глаза, как будто хотел разом узнать, что за человек перед ним. Загляда, спрятавшись за плечо Тормода, чтобы не показаться мужчинам навязчивой, с волнением ждала конца этого разговора. Душа ее была в смятении. Ей не хотелось скоро расставаться со Снэульвом, но она знала, чего хочет он сам, и не могла желать ему неудачи.

– Я вижу, тебе очень нужно найти себе стюримана, – сказал наконец Ингольв.