Викинги и индейцы   ::   Оливье Жан

Эа три-четыре дня дом Лейфа будет отстроен заново, еще более крепкий и просторный, чем прежде, и в Кросснессе тогда останется отпечаток следов нашей воли.

Викинги шумно выказали свое одобрение. Строить — занятие священное, и северные боги будут доброжелательны к затее горстки людей, оказавшихся в одиночестве на другом конце моря. Эйрик попытался встретиться взглядом со Скьольдом, но подросток, полуприкрыв глаза, казалось, обшаривал пространство и время.

— Слушайте! Слушайте, викинги, кто-то, напевая, идет к нам.

Они прислушались. Ветер срывал листву с высоких кленов и хлестал по зарослям колючего кустарника с хрустящими листьями, уже прихваченными когтями первых заморозков.

— Тролли сыграли с тобой злую шутку, -улыбнулся дядя Бьярни. — Я не слышу даже крика оленя.

— Это утки крякают в камышах, — добавил Гуннланг.

— Или полевки щелкают орешки, — съязвил Льот Бледный.

Трепетная чувствительность Скьольда злила и раздражала воинов. Но она же приводила их в замешательство. Разве не был Скьольд учеником, выбранным Бьорном Кальфсоном Кузнецом, могущественным хранителем рун, перед которым порой открывались янтарно-костяные врата будущего!

Скьольд не стал отражать этих насмешливых уколов. Он слышал дальше других, вот и все. Еще ребенком он лишь по шелесту колосьев на слух умел отличать на расстоянии свыше пяти полетов стрелы пшеницу от ячменя.

— Кто-то идет, напевая… Идет к нам. Он еще в лесу.