Викинги и индейцы   ::   Оливье Жан

Время от времени Омене-ти спускался по снежной насыпи, вставал на колени спиной к реке и замирал, но его острые, юркие, как у мыши, глаза внимательно прощупывали окружающий пейзаж. В такие моменты он, казалось, забывал о присутствии Лейфа…

Они долго шли среди сосен, вспугивая порой рыжую или серую лисицу, закутанную в свой зимний мех, или какого-нибудь зайца-беляка, который пускался наутек, поднимая облако мелкой снежной пыли.

В лесной чаще протрубил олень, и это был единственный миг, когда скрелинг оторвал нос от тропы. Он повернулся к Лейфу и сморщил губы, что означало у него улыбку.

— Большой зверь. Много мяса.

Затем он продолжил свой терпеливый поиск вдоль реки.

Свет быстро тускнел. Сосновый лес сменился березняком. Тропа сделалась тяжелее. Кусты можжевельника затрудняли ходьбу. Кое-где эти колючие кустарники были столь плотными, что образовывали настоящие изгороди толщиной в двадцать шагов, спускавшиеся к воде.

Омене-ти юркнул в щель под кустами, сделав знак Лейфу оставаться на месте. Тяжело взлетела похожая на глухаря птица. Викинг уселся на пень и принялся ждать. До него долетал шум реки — единственное живое присутствие в этой тиши.

— Хо-о-о!

Омене-ти передвигался, как тень, и Лейф не услышал, как он подошел.

— Хо-о-о! Очень хорошая штука!

Потрескавшееся лицо смеялось всеми своими морщинами.

— Люди Выдры очень хитрые! Но я нашел следы в камышах внизу.

Он издал несколько кудахтающих звуков, прищурив глаза, как бы приглашая Лейфа разделить его радость.

— Иди сюда! Омене-ти тоже старый лис и очень хитрый.