Византия   ::   Ломбар Жан

Все это под звуки ритмической песни влеклось усилиями нескольких сот весел, размеренно ударявшихся о гладкие воды, взбивая волнистую струю, на белый хребет которой стрелой выныривали рыбы. Реяли паруса пурпуровые, зеленые и желтые. На палубах блестели кресты, секиры Кандидатов, овальные щиты Схолариев, головы которых выступали над ними в уборе шлемов, мечи Экскубиторов, сверкавшие золотыми нитями, – все колыхалось под ослепительным сиянием солнца, восходившего над Византией: сначала багрово-розовым, затем желто-пурпуровым, горделиво-блестящим; у разодранных, растерзанных улетающих теней ночи похищало оно очертания куполов храмов, куполов дворцов, прежде всего исполинские девять глав Святой Премудрости и срединный, далекий вырезающийся купол Святой Пречистой, погруженный в нежную лазурь. Явственнее обрисовывался круглый Ипподром с населявшими верх его статуями и частью заслоняемый Великим Дворцом, единой массой спускавшимся в багрянеющем многообразии высившихся частей – галерей, окаймленных портиками, белеющих Геликеонов, Фиалов, выделявшихся прозрачным, живым непрерывным устремлением струй, в томном ниспадании испиваемых мраморными бассейнами, на страже которых стояли мраморные звери триклинионов и кубуклионов, безлюдных, пышных, бесконечно пустынных в этот час и, наконец, садов своих, до моря простирающихся, лобзаемых морем и обнимаемых морем, которое словно простерлось в истоме перед их неподвижно склоненными растениями.