JК
Византия :: Ломбар Жан
Страница: 285 из 480Всем своим обликом напоминал он чахоточного, которого сдунет ветерок, и в Нумерах загрязнились, жалостно истрепались их одежды.
– Виглиница ужаснется, увидя нас и не пожелает, чтобы мы защищали ее!
Спафарий благоговейно вспомнил о славянке. Гараиви ответил:
– Мы пострадали за нее и ее брата. Она и брат не погнушаются увечьем нашим, от которого не ослабела наша преданность!
Закруглялись исполинские арки водопровода Валенция, и толпился под ними народ. Они приближались к демократической Византии, и Зеленые замелькали, не узнавшие их – ныне калек. Они остановились на миг передохнуть, но чей-то пронзительный голос вдруг воскликнул:
– Это он, Пресвятая Матерь Божия, Великий Вседержитель – это Гараиви!
Сабаттий быстро отшатнулся при виде двух дыр отрубленного носа Гараиви, зияющей раны его отсеченных ушей. Узнал он и Сепеоса, которого заметил с Гараиви в тот день, когда набатеянин перевозил спафария в лодке к Золотым Вратам:
– Говорил я тебе. Ты стремился возмутить Византию, и Базилевс покарал тебя. Ты утопил Гераиска, и тебе отсекли нос, тебе отсекли уши. А я цел и невредим, ибо я продаю арбузы и этим хочу обогатиться.
С арбузом под мышкой, обойдя кругом, он своими безумными глазами разглядывал спину Гараиви:
– Ничего нет теперь дивного в твоей спине, и не блещет далматика искусно вышитыми узорами. То же и со спафарием, где глаз его, где нога и где рука? Он дерзнул возмущать Византию, и Базилевс покарал его.
– Виглиница ужаснется, увидя нас и не пожелает, чтобы мы защищали ее!
Спафарий благоговейно вспомнил о славянке. Гараиви ответил:
– Мы пострадали за нее и ее брата. Она и брат не погнушаются увечьем нашим, от которого не ослабела наша преданность!
Закруглялись исполинские арки водопровода Валенция, и толпился под ними народ. Они приближались к демократической Византии, и Зеленые замелькали, не узнавшие их – ныне калек. Они остановились на миг передохнуть, но чей-то пронзительный голос вдруг воскликнул:
– Это он, Пресвятая Матерь Божия, Великий Вседержитель – это Гараиви!
Сабаттий быстро отшатнулся при виде двух дыр отрубленного носа Гараиви, зияющей раны его отсеченных ушей. Узнал он и Сепеоса, которого заметил с Гараиви в тот день, когда набатеянин перевозил спафария в лодке к Золотым Вратам:
– Говорил я тебе. Ты стремился возмутить Византию, и Базилевс покарал тебя. Ты утопил Гераиска, и тебе отсекли нос, тебе отсекли уши. А я цел и невредим, ибо я продаю арбузы и этим хочу обогатиться.
С арбузом под мышкой, обойдя кругом, он своими безумными глазами разглядывал спину Гараиви:
– Ничего нет теперь дивного в твоей спине, и не блещет далматика искусно вышитыми узорами. То же и со спафарием, где глаз его, где нога и где рука? Он дерзнул возмущать Византию, и Базилевс покарал его.