JК
Владетельница ливанского замка :: Бенуа Пьер
Страница: 176 из 255 — Я ее боюсь! Мне хотелось выплеснуть шампанское ей в лицо…
— Значит, — сказал лейтенант Пфейфер, — полковник Маре прибудет сегодня на «Ламартине»?
Восемь дней моего отпуска только что кончились. Накануне я занял свое место в общей столовой.
— А когда он вступает в должность?
— Послезавтра, — коротко ответил я. — Генерал Приэр уезжает на том же пароходе.
— Ты знаешь Маре? — спросил меня Рош.
— Нет, но много слышал о нем. Воцарилось молчание. Наконец Рош сказал:
— Тоже сума переметная!
— Вы не имеете права говорить так о полковнике Маре, — сказал капитан Лемерсье, который всегда защищал начальников. — Его заслуги во время войны неисчислимы, и…
— Типичный карьерист, — сказал капитан Модюи.
— Против вас, Модюи, — сказал, смеясь, Лемерсье, — против вас я заявляю отвод! Слишком хорошо известно, почему вы его не любите.
— Вот как! Потому что он бухнул мне четыре дня ареста? Ну так что ж? Эго не лишает меня права сказать, что он…
— Будьте справедливы. Спросите у тех, которые сражались в Киликии на Тавре. Они вам скажут…
— Я не оспариваю ни его способностей, ни его храбрости. Но на чем я настаиваю, на чем никто не помешает мне настаивать, так это на том, что он принадлежит к самой отвратительной для меня породе: к офицерам-политиканам.
— Думаю, — важно сказал лейтенант Пфейфер, у которого была способность резюмировать разногласия одним глубокомысленным словом, — думаю, что капитану Домэвру выгоднее было бы оставаться под начальством генерала Приэра.
Я думал то же самое.
— Значит, — сказал лейтенант Пфейфер, — полковник Маре прибудет сегодня на «Ламартине»?
Восемь дней моего отпуска только что кончились. Накануне я занял свое место в общей столовой.
— А когда он вступает в должность?
— Послезавтра, — коротко ответил я. — Генерал Приэр уезжает на том же пароходе.
— Ты знаешь Маре? — спросил меня Рош.
— Нет, но много слышал о нем. Воцарилось молчание. Наконец Рош сказал:
— Тоже сума переметная!
— Вы не имеете права говорить так о полковнике Маре, — сказал капитан Лемерсье, который всегда защищал начальников. — Его заслуги во время войны неисчислимы, и…
— Типичный карьерист, — сказал капитан Модюи.
— Против вас, Модюи, — сказал, смеясь, Лемерсье, — против вас я заявляю отвод! Слишком хорошо известно, почему вы его не любите.
— Вот как! Потому что он бухнул мне четыре дня ареста? Ну так что ж? Эго не лишает меня права сказать, что он…
— Будьте справедливы. Спросите у тех, которые сражались в Киликии на Тавре. Они вам скажут…
— Я не оспариваю ни его способностей, ни его храбрости. Но на чем я настаиваю, на чем никто не помешает мне настаивать, так это на том, что он принадлежит к самой отвратительной для меня породе: к офицерам-политиканам.
— Думаю, — важно сказал лейтенант Пфейфер, у которого была способность резюмировать разногласия одним глубокомысленным словом, — думаю, что капитану Домэвру выгоднее было бы оставаться под начальством генерала Приэра.
Я думал то же самое.