JК
Врата иперии :: Говард Роберт Ирвин
Страница: 27 из 53Но поедем же, дьявол вас побери!
Несколько минут спустя эмир и его небольшая свита ехали по тенистым улицам, мимо спящих садов и шестиэтажных дворцов из розового мрамора, лазурита и золота.
Стражник, стоявший возле маленьких уединенных ворот, громко крикнул и поднял пику.
– Собака! – Ширкух поднял лошадь на дыбы и навис над стражником, словно облаченное в шелк смертоносное облако. – Я Ширкух, гость твоего хозяина!
– Но мне приказано никого не пропускать без письменного распоряжения, с подписью и печатью визиря, – возразил солдат. – Что я скажу Шавару?
– Ты ничего не скажешь, – пророчески произнес Ширкух. – Мертвые не разговаривают.
Его сабля сверкнула и опустилась, и солдат осел на землю, с разрубленными шлемом и головой.
– Открывай ворота, Али, – рассмеялся Ширкух. – Сегодня ночью правит Судьба – Судьба и Предназначение!
В облаке освещенной лунным светом пыли они вырвались за ворота и помчались по равнине. На каменистом отроге Мукаттама Ширкух придержал лошадь, оглядываясь на город, который лежал в лунных лучах словно призрак мечты; здесь смешивались кирпич, камень и мрамор, роскошь и нищета, великолепие и убожество. На юге сверкал под луной купол Имама Эш-Шафи; на севере возвышался гигантский замок Эль-Кахира, черные стены коего отчетливо вырисовывались в белом сиянии луны.
Несколько минут спустя эмир и его небольшая свита ехали по тенистым улицам, мимо спящих садов и шестиэтажных дворцов из розового мрамора, лазурита и золота.
Стражник, стоявший возле маленьких уединенных ворот, громко крикнул и поднял пику.
– Собака! – Ширкух поднял лошадь на дыбы и навис над стражником, словно облаченное в шелк смертоносное облако. – Я Ширкух, гость твоего хозяина!
– Но мне приказано никого не пропускать без письменного распоряжения, с подписью и печатью визиря, – возразил солдат. – Что я скажу Шавару?
– Ты ничего не скажешь, – пророчески произнес Ширкух. – Мертвые не разговаривают.
Его сабля сверкнула и опустилась, и солдат осел на землю, с разрубленными шлемом и головой.
– Открывай ворота, Али, – рассмеялся Ширкух. – Сегодня ночью правит Судьба – Судьба и Предназначение!
В облаке освещенной лунным светом пыли они вырвались за ворота и помчались по равнине. На каменистом отроге Мукаттама Ширкух придержал лошадь, оглядываясь на город, который лежал в лунных лучах словно призрак мечты; здесь смешивались кирпич, камень и мрамор, роскошь и нищета, великолепие и убожество. На юге сверкал под луной купол Имама Эш-Шафи; на севере возвышался гигантский замок Эль-Кахира, черные стены коего отчетливо вырисовывались в белом сиянии луны.