Хакон. Наследство   ::   Тюсберг Харальд

Кое-кто из победителей – зачастую знаменитейшие богатыри – лучше сносил напасти, нежели благоденствие. Свидетельством тому была не только их внешность, но и теперешние имена: Хельги Перловое Пузо, Карл Окорок, Гуннар Горшок Каши, Эйнар Масляный Бочонок.

Об Йоне Гаутссоне король спрашивал на особицу, и войти ему дозволили вместе с сыном, только на цыпочках, чтобы не разбудить Рейдара Посланника. Король Сверрир встал со своего ложа, прислонился к резному креслу. По тогдашней моде на нем была длинная, до пят, туника. Раньше он, бывало, высмеивал тех своих приближенных, что ходили в этаких одеяниях: дескать, вырядились в бабьи рубахи. Теперь же и внимания на это не обращал – туника и туника, не все ли равно. Больше всего двенадцатилетнему Гауту запомнились глаза короля. Водянисто-голубые, но проницательные и живые, как у юноши. Встретившись с королем взглядом, ты мгновенно забывал даже, как он бледен и одышлив. С таким человеком без приглашения не заговоришь. Тут надлежит слушать и отвечать, только когда спросят. Конунг Сверрир посмотрел на отрока и сказал, что с виду он настоящий Энес, по всем, статьям крепкий да сильный. Хочет ли он стать воином, как отец? Истинным биркебейнером?

И юный Гаут Йонссон сам ответил:

– Да, государь.

– И как твой брат Арнбьёрн Йонссон [23] , баглерский воевода?

Назвав имя двадцативосьмилетнего Гаутова брата, самого грозного из нынешних своих противников, король Сверрир явно изучал перепутанные лица отца и сына. Он забавлялся.