Храм Фортуны II   ::   Ходжер Эндрю

Противника следовало разгромить в большом решающем сражении, после которого исход кампании — победный — не должен был уже вызывать сомнений и армия могла спокойно уйти, не боясь за судьбу покоренных ею народов и земель.

И последнее — потери противника должны были значительно превышать потери римлян, и в любом случае не могли составить меньше, чем пять тысяч человек убитыми.

Что ж, в отношении Германика никаких возражений тут не было и не могло быть. Если во времена Республики сенат действительно весьма придирчиво рассматривал основания и претензии каждого кандидата, то правление Августа изменило устоявшиеся традиции. Теперь право на триумф имели лишь члены цезарской семьи, а дать им разрешение на это почтенные отцы сенаторы были практически обязаны по первому же слову принцепса.

Впрочем, в случае с Германиком эти почести были как никогда заслуженные, и когда Тиберий просто намекнул, что неплохо бы как-то отметить победы его приемного сына за Реном, вся курия единогласно согласилась, что более достойного человека Рим давно уже не видел.

При этих словах, Тиберий, правда, недовольно поморщился — ведь он и сам еще не так давно въезжал в город триумфатором после кампаний в Паннонии и той же Германии, но промолчал. Сейчас главным для него было вернуть внука Ливии в столицу, оторвав его от преданных ему легионов. Самолюбие могло потерпеть.