JК
Христос приземлился в Гродно. Евангелие от Иуды :: Короткевич Владимир
Страница: 254 из 601Как я былбы счастлив, если бы вы, проходя через мой город, дали мне знать. Я понимаю, это внезапно... Я не имею... Но поверьте, мне очень хочется ещё раз увидеть вас.
— Вы веруете?
— Верую в Отца...
— Довольно, — скромно оборвала она. — Где вера — там иди спокойно. Я вижу ясно: вам можно доверять. Вы — рыцарь.
— Как хорошо вы это сказали, — покраснел он. — Это правда. И... не сердитесь на меня, вы тоже как святая. Я сразу заметил вас в толпе — вы другая. — Он опустил глаза. — Понимаете, меня хотят женить.
— Теперь я пуще смерти этого не желаю. Знаете, она совсем не такая. В одном её присутствии есть что-то нечистое и угрожающее. Какая вы другая! Боже!
— Радша! — позвал воевода.
— Я молю вас верить мне. Молю известить меня, когда пойдёте через Новогрудок. Вот перстенёк, он откроет вам двери.
«Бедный, — подумала она. — Одну меняет на другую, ибо верит свету на её лице». И она взяла перстенёк, несмело, дрожащими пальцами.
Он всё ещё держал её платочек.
— Возьмите его себе, — прошептала она.
Кони удалялись, а она всё видела над толпой его просветлённое от неимоверного счастья лицо.
...Юрась ничего не заметил. Он смотрел на монаха, который кричал, горланил, ругался, будто торговал солёной рыбой. Братчика раздражал этот наглый балаган. Он много слышал об Алесе.
— Вы веруете?
— Верую в Отца...
— Довольно, — скромно оборвала она. — Где вера — там иди спокойно. Я вижу ясно: вам можно доверять. Вы — рыцарь.
— Как хорошо вы это сказали, — покраснел он. — Это правда. И... не сердитесь на меня, вы тоже как святая. Я сразу заметил вас в толпе — вы другая. — Он опустил глаза. — Понимаете, меня хотят женить.
— Теперь я пуще смерти этого не желаю. Знаете, она совсем не такая. В одном её присутствии есть что-то нечистое и угрожающее. Какая вы другая! Боже!
— Радша! — позвал воевода.
— Я молю вас верить мне. Молю известить меня, когда пойдёте через Новогрудок. Вот перстенёк, он откроет вам двери.
«Бедный, — подумала она. — Одну меняет на другую, ибо верит свету на её лице». И она взяла перстенёк, несмело, дрожащими пальцами.
Он всё ещё держал её платочек.
— Возьмите его себе, — прошептала она.
Кони удалялись, а она всё видела над толпой его просветлённое от неимоверного счастья лицо.
...Юрась ничего не заметил. Он смотрел на монаха, который кричал, горланил, ругался, будто торговал солёной рыбой. Братчика раздражал этот наглый балаган. Он много слышал об Алесе.