Христос приземлился в Гродно. Евангелие от Иуды   ::   Короткевич Владимир

Босяцкий доброжелательно удивился:

— Ты? Но ведь повсюду уже знают, повсюду объявлено по храмам, весям, городам, что погромила их наша рука. Что ты без Церкви? Что этот мизерный люд без Церкви, наших молений и нашего духа?

— Э-эх, червяки гнойные, — выбранился Христос. — Слетелись на храбрую смерть, трупы обрехали. Стервятники хоть не брешут.

Монах усмехнулся одними губами.

— Гордыня? Да. И неразумие. Без Церкви, учти это. сын мой, не было бы победы. Без Церкви ничего не бывает, таков закон. Во всех летописях, что ты там ни знай и ни кричи, записано, что мы не убежали, не бросили вас одних, что мы подготовили этот страшный отпор, что «татаре до белорусской земли ворвались, но Церковь, с малым людом выступив, народ поганский за волею Божией и помощью неожиданно поразила, и погромила, и дань поотбирала».

Он чеканил это, словно опускал на плечи постыдный, невыносимый груз.

— Мочись вам в глаза, скажете: Божья роса, — буркнул Богдан Роскаш. — Ну, а он?

— А он, милый наш Тумаш, повсюду записан как плут, который «имя Божие себе приписал и присвоил».

— Ничего, — сказал Раввуни. — Правда есть.

— Не тужись, милый, — пропел капеллан. — Правды в таких делах не было и не будет. Церковь победила, а не он, не народ, — слова его сочились смердящим, всеразлагающим гноем. — Все подвиги, все чудеса, всё человеческое — от неё. — Он унижал в расчётливом, холодном экстазе. — Это мы тайно руководили вами. Да и молились мы... Ты что это пишешь, иудаист?

— То, что сказано.