JК
Заговор королевы :: Эйнсворт Уильям Гаррисон
Страница: 119 из 511На вашей стороневся выгода положения, противопоставьте королеве короля.
– Никогда!
– В таком случае, вас ожидает монастырь.
– Я скорее умру!
– Как так?
– Я никогда не соглашусь на пострижение.
– Что это значит? Разве ваша совесть не упрекает вас? Ба! Неужели приемная дочь Екатерины Медичи еретичка? Это невозможно.
– Достаточно, что я готова умереть.
– Вы еще дорожите жизнью, надеждой, любовью…
– Меня привлекает небо, государь, Господь – моя единственная опора.
– Тогда для чего же отказываться от пострижения?
Эклермонда не отвечала.
– Ах! Что значат эти колебания?.. Я боюсь, что мои подозрения были обоснованны. Неужели вы увлеклись гнусным учением Лютера и Кальвина? Неужели вы одурманены их жалкой ересью? Неужели же вы подвергли опасности спасение своей души?
– Я, напротив, думаю, что я приблизила его, государь, – отвечала с кротостью Эклермонда.
– Как, вы сами сознаетесь…
– Я протестантка.
– Проклятие! – вскричал Генрих, отступая, перебирая четки и опрыскиваясь духами одного из флаконов, висевших у него на кушаке. Протестантка, Mort Dieu! Еретичка в нашем присутствии! Какой стыд для нашей проницательности! Да еще такая хорошенькая молодая девушка! Черт возьми! Снисхождение, разрешение и прощение грехов, даруй мне, Господи, – продолжал он, набожно крестясь. – Я прихожу в ужас. От разных мыслей и наваждений бесовских избави меня, Господи.
– Никогда!
– В таком случае, вас ожидает монастырь.
– Я скорее умру!
– Как так?
– Я никогда не соглашусь на пострижение.
– Что это значит? Разве ваша совесть не упрекает вас? Ба! Неужели приемная дочь Екатерины Медичи еретичка? Это невозможно.
– Достаточно, что я готова умереть.
– Вы еще дорожите жизнью, надеждой, любовью…
– Меня привлекает небо, государь, Господь – моя единственная опора.
– Тогда для чего же отказываться от пострижения?
Эклермонда не отвечала.
– Ах! Что значат эти колебания?.. Я боюсь, что мои подозрения были обоснованны. Неужели вы увлеклись гнусным учением Лютера и Кальвина? Неужели вы одурманены их жалкой ересью? Неужели же вы подвергли опасности спасение своей души?
– Я, напротив, думаю, что я приблизила его, государь, – отвечала с кротостью Эклермонда.
– Как, вы сами сознаетесь…
– Я протестантка.
– Проклятие! – вскричал Генрих, отступая, перебирая четки и опрыскиваясь духами одного из флаконов, висевших у него на кушаке. Протестантка, Mort Dieu! Еретичка в нашем присутствии! Какой стыд для нашей проницательности! Да еще такая хорошенькая молодая девушка! Черт возьми! Снисхождение, разрешение и прощение грехов, даруй мне, Господи, – продолжал он, набожно крестясь. – Я прихожу в ужас. От разных мыслей и наваждений бесовских избави меня, Господи.