JК
Заговорщица :: Зевако Мишель
Страница: 120 из 606Потом, исполняя монашеский устав, молодой человек начал читать покаянные псалмы. Он действительно считал, что совершил смертный грех. Он осмелился влюбиться в Марию де Монпансье!
В конце концов он заснул: не то чтобы Жак Клеман успокоился, но страха, как мы сказали, он не испытывал. Проснувшись, узник опять почувствовал голод и доел свой хлеб Жак Клеман ждал, что вот-вот придут монахи и принесут ему еду и воду. Часы шли, но никто не появлялся. Он решил, что ночь еще не прошла и следует дождаться утра. На самом же деле Жак Клеман провел в темнице целые сутки.
Наступил момент, когда вода в кружке кончилась. Монах очень хотел есть и пить, но голод и жажда пока еще не казались невыносимыми.
— Странно, почему мне так хочется есть? — вслух размышлял Жак Клеман. — Я же привык легко обходиться без пищи… Наверное, проголодался после многочасовой скачки… а жажда, видимо, из-за лихорадки…
Узник мерил шагами темницу. Вокруг по-прежнему царила абсолютная темнота, но Жак Клеман уже несколько освоился с ней и шагал довольно уверенно. Наконец этот долгий путь в никуда утомил его, он свалился на пол и заснул. На сей раз видения подступили к нему во сне…
— Господи, я умираю от жажды! — прохрипел Жак Клеман, проснувшись. — Нет больше сил терпеть…
Он встал и, чтобы отвлечься, попытался снова ходить по камере. Но ноги не слушались его… И тогда он понял, что смерть близка, страшная смерть от жажды и от голода…
Узник хотел закричать, но с его распухших губ сорвался лишь слабый стон.
В конце концов он заснул: не то чтобы Жак Клеман успокоился, но страха, как мы сказали, он не испытывал. Проснувшись, узник опять почувствовал голод и доел свой хлеб Жак Клеман ждал, что вот-вот придут монахи и принесут ему еду и воду. Часы шли, но никто не появлялся. Он решил, что ночь еще не прошла и следует дождаться утра. На самом же деле Жак Клеман провел в темнице целые сутки.
Наступил момент, когда вода в кружке кончилась. Монах очень хотел есть и пить, но голод и жажда пока еще не казались невыносимыми.
— Странно, почему мне так хочется есть? — вслух размышлял Жак Клеман. — Я же привык легко обходиться без пищи… Наверное, проголодался после многочасовой скачки… а жажда, видимо, из-за лихорадки…
Узник мерил шагами темницу. Вокруг по-прежнему царила абсолютная темнота, но Жак Клеман уже несколько освоился с ней и шагал довольно уверенно. Наконец этот долгий путь в никуда утомил его, он свалился на пол и заснул. На сей раз видения подступили к нему во сне…
— Господи, я умираю от жажды! — прохрипел Жак Клеман, проснувшись. — Нет больше сил терпеть…
Он встал и, чтобы отвлечься, попытался снова ходить по камере. Но ноги не слушались его… И тогда он понял, что смерть близка, страшная смерть от жажды и от голода…
Узник хотел закричать, но с его распухших губ сорвался лишь слабый стон.