JК
Заговорщица :: Зевако Мишель
Страница: 191 из 606А из остатков льна сделаю пеленки, моейдочке скоро рожать…
Для старой крестьянки рождение и смерть были взаимосвязаны: из остатков савана она собиралась кроить пеленки.
— Я заплачу еще, — сказала Фауста. — Обеспечу и вам спокойную старость, и вашему внуку безбедное житье…
— Да благословит вас Пресвятая Дева!
— Аминь! — заключила Фауста. — Но скажите, матушка, вы сделали то, о чем я вас просила?
— Конечно, благодетельница. Как вы нам и велели, мой сын от цыганки не отходит ни на шаг… следит за ней, конечно, незаметно…
— Она пыталась куда-нибудь убежать?
— Нет, все бродит вокруг святой обители, но в монастырь — ни ногой… Есть захочет — приходит к нам. Является обычно ночью. Мы для нее и постель на сеновале устроили… Сами понимаете, нам, христианам, не пристало якшаться с еретичкой, так что в дом мы ее не допускаем.
И старуха суеверно перекрестилась.
— Не волнуйтесь, матушка, — ответила Фауста. — Вот, держите за ваши труды.
— Спасибо, благодетельница! — воскликнула крестьянка, жадно схватив несколько золотых экю, что протянула ей гостья.
— А где сейчас цыганка?
Женщина пожала плечами:
— Ушла куда-то едва развиднелось. Она бродит туда-сюда, то поднимется на холм, то спустится. Часто стоит вон у того большого черного креста, вы, наверное, его заметили, как сюда шли.
Для старой крестьянки рождение и смерть были взаимосвязаны: из остатков савана она собиралась кроить пеленки.
— Я заплачу еще, — сказала Фауста. — Обеспечу и вам спокойную старость, и вашему внуку безбедное житье…
— Да благословит вас Пресвятая Дева!
— Аминь! — заключила Фауста. — Но скажите, матушка, вы сделали то, о чем я вас просила?
— Конечно, благодетельница. Как вы нам и велели, мой сын от цыганки не отходит ни на шаг… следит за ней, конечно, незаметно…
— Она пыталась куда-нибудь убежать?
— Нет, все бродит вокруг святой обители, но в монастырь — ни ногой… Есть захочет — приходит к нам. Является обычно ночью. Мы для нее и постель на сеновале устроили… Сами понимаете, нам, христианам, не пристало якшаться с еретичкой, так что в дом мы ее не допускаем.
И старуха суеверно перекрестилась.
— Не волнуйтесь, матушка, — ответила Фауста. — Вот, держите за ваши труды.
— Спасибо, благодетельница! — воскликнула крестьянка, жадно схватив несколько золотых экю, что протянула ей гостья.
— А где сейчас цыганка?
Женщина пожала плечами:
— Ушла куда-то едва развиднелось. Она бродит туда-сюда, то поднимется на холм, то спустится. Часто стоит вон у того большого черного креста, вы, наверное, его заметили, как сюда шли.