JК
Закат викинга :: Триз Генри
Страница: 151 из 152 – Наконец-то Хеоме окажется рядом с воинами.
«Длинного Змея» подогнали к берегу. Всю палубу устелили смолистыми еловыми ветками и вместе с Харальдом положили его любимый меч. Справа от него лежал Ваваша, а слева – Хеоме.
В руки Ваваше краснокожие воины вложили боевой топор, а руки Хеоме, бесполезные в жизни, не могли послужить ему даже в последний раз. Боевой топор положили на грудь калеки, рядом с поломанным барабаном.
Когда солнце клонилось к закату, сухое дерево подожгли факелами, и «Длинный Змей» отправился в свое последнее плавание. Вечерний ветер надувал его паруса.
Корабль отплыл на двадцать полетов стрелы, пламя поднялось на высоту мачты и пожрало древесину и парус. На расстоянии тридцати полетов стрелы корабль сгорел до самой ватерлинии.
Вскоре, все еще пылая, «Длинный Змей» опустился в воды великого озера, в то самое время, как далекое солнце скрылось за холмом.
Торгриф печально обратился к Груммоху:
– Я плавал с Харальдом Сигурдссоном с тех самых пор, когда он был еще юношей. По Северному морю, и по Белому, и по Средиземному. Никогда не думалось мне, что доживу я до того, что он уплывет один и оставит меня среди чужих людей.
Груммох отвел взгляд от озера и, обернувшись к Торгрифу, положил свою огромную руку ему на плечо.
– Мы одни с тобой остались друг у друга, чтобы вечерком поговорить на родном языке, – сказал он. – Человек должен быть благодарен даже и за такие небольшие милости.
«Длинного Змея» подогнали к берегу. Всю палубу устелили смолистыми еловыми ветками и вместе с Харальдом положили его любимый меч. Справа от него лежал Ваваша, а слева – Хеоме.
В руки Ваваше краснокожие воины вложили боевой топор, а руки Хеоме, бесполезные в жизни, не могли послужить ему даже в последний раз. Боевой топор положили на грудь калеки, рядом с поломанным барабаном.
Когда солнце клонилось к закату, сухое дерево подожгли факелами, и «Длинный Змей» отправился в свое последнее плавание. Вечерний ветер надувал его паруса.
Корабль отплыл на двадцать полетов стрелы, пламя поднялось на высоту мачты и пожрало древесину и парус. На расстоянии тридцати полетов стрелы корабль сгорел до самой ватерлинии.
Вскоре, все еще пылая, «Длинный Змей» опустился в воды великого озера, в то самое время, как далекое солнце скрылось за холмом.
Торгриф печально обратился к Груммоху:
– Я плавал с Харальдом Сигурдссоном с тех самых пор, когда он был еще юношей. По Северному морю, и по Белому, и по Средиземному. Никогда не думалось мне, что доживу я до того, что он уплывет один и оставит меня среди чужих людей.
Груммох отвел взгляд от озера и, обернувшись к Торгрифу, положил свою огромную руку ему на плечо.
– Мы одни с тобой остались друг у друга, чтобы вечерком поговорить на родном языке, – сказал он. – Человек должен быть благодарен даже и за такие небольшие милости.