Женитьбы папаши Олифуса   ::   Дюма Александр

Правда, волосы слегкаотливали зеленым, но при очень белой коже это выглядело неплохо.

Пока я ее разглядывал, она открыла один глаз. Глаз тоже был зеленым, но и это ее не портило.

Увидев, что она пришла в себя, я снова прикрыл ее плащом, извинившись за нескромность, и пообещал одолжить для нее лучшее платье у дочки бургомистра Монникендама ван Клифа.

Она не ответила — как мне показалось, застыдившись; я обернулся к остальным, сделав им знак молчать и грести. Вдруг плащи приподнялись: она собралась прыгнуть в воду. Дурак я был, что помешал ей!

— Вы ее удержали?

— Вот именно — за ее зеленые волосы; но при этом я должен был обратить внимание на одну вещь: она почти справилась с нами, шестью мужчинами. Парижанину тоже от нее досталось — кулаком в глаз; он сказал, что ничего подобного ему, кроме как в Куртиле, не приходилось встречать.

Я думал, что она сошла с ума и хочет наложить на себя руки. Схватив ее в охапку, я сумел ее удержать (хотя кожа у нее была скользкой, словно у угря), пока мои спутники связывали ей руки и ноги.

Спутанная по рукам и по ногам, она успокоилась: немножко покричала, поплакала, но потом смирилась.

Тумаки от нее достались всем, она никого не обошла, но парижанину было хуже других; каждые пять минут он промывал свой глаз морской водой. Если вас когда-нибудь отлупцуют, знайте, что морская вода — лучшее лекарство.

Короче, мы причалили к берегу. Узнав о нашей находке, сбежалась вся деревня.