JК
Зима на разломе :: Динец Владимир
Страница: 194 из 214Появилась даже песенка «петропроходцев»
под названием «Красная скала» (теперь она запрещена). Вначале дойти до города и вернуться удавалось каждому пятому, позже — каждому десятому, потому что местные бедуины сделали охоту на нарушителей границы постоянным источником дохода и своего рода спортом. Король неофициально платил им за любого пойманного израильтянина, живого или мертвого. В 1989 году арабы поймали подряд несколько человек. Их изнасиловали всем племенем, а потом запытали до смерти. После этого в Петру, насколько было известно Бене (а ему известно все), никто не ходил.
Для любого настоящего мужчины подобный challenge был бы сильнейшим искушением, а я еще и воспринял его как вызов своим профессиональным качествам. Что это за путешественник, если он не сможет обмануть кучку неграмотных бедуинов и прошагать полтораста километров теплыми ночами? Но пока я ничего не сказал Бене, а стал молча разглядывать карту-четырехкилометровку (к сожалению, Петра оказалась за рамкой).
Беня тоже молчал, а потом, когда я сел за руль, вдруг огорошил меня вопросом:
— Тебе что, жить надоело? Черт меня дернул тебе сказать!
— А что такого? У меня же российский паспорт, и морда не очень жидовская.
— Ты думаешь, они там умеют читать? Знаешь, что с тобой будет? По-моему, ты слишком долго прожил в одной квартире с Димой-гомосеком…
Тут я затормозил так, что он стукнулся лбом о стекло, а потом молча поехал дальше.
— Ну ладно, кандидат, — продолжал Беня как ни в чем не бывало, — я ж тебя знаю.
Решил приколоться, уже не отговоришь.
под названием «Красная скала» (теперь она запрещена). Вначале дойти до города и вернуться удавалось каждому пятому, позже — каждому десятому, потому что местные бедуины сделали охоту на нарушителей границы постоянным источником дохода и своего рода спортом. Король неофициально платил им за любого пойманного израильтянина, живого или мертвого. В 1989 году арабы поймали подряд несколько человек. Их изнасиловали всем племенем, а потом запытали до смерти. После этого в Петру, насколько было известно Бене (а ему известно все), никто не ходил.
Для любого настоящего мужчины подобный challenge был бы сильнейшим искушением, а я еще и воспринял его как вызов своим профессиональным качествам. Что это за путешественник, если он не сможет обмануть кучку неграмотных бедуинов и прошагать полтораста километров теплыми ночами? Но пока я ничего не сказал Бене, а стал молча разглядывать карту-четырехкилометровку (к сожалению, Петра оказалась за рамкой).
Беня тоже молчал, а потом, когда я сел за руль, вдруг огорошил меня вопросом:
— Тебе что, жить надоело? Черт меня дернул тебе сказать!
— А что такого? У меня же российский паспорт, и морда не очень жидовская.
— Ты думаешь, они там умеют читать? Знаешь, что с тобой будет? По-моему, ты слишком долго прожил в одной квартире с Димой-гомосеком…
Тут я затормозил так, что он стукнулся лбом о стекло, а потом молча поехал дальше.
— Ну ладно, кандидат, — продолжал Беня как ни в чем не бывало, — я ж тебя знаю.
Решил приколоться, уже не отговоришь.