JК
Зима на разломе :: Динец Владимир
Страница: 9 из 214Со стороны было невозможно ни о чем догадаться, но я-то почувствовал, как напряглась ее стройная ножка, и видел, что она еще сильнее зажмурилась и прикусила губу. На ее нежных щеках появился слабый румянец, почти невидимый в желтовато-сером свете, пробивавшемся сквозь мутные оконные стекла.
Через минуту, окончательно убедившись, что она приняла правила игры, я медленно-медленно, ухитрившись не пошевелить плед, вытянул ногу и стал гладить девушку большим пальцем сквозь жесткую ткань ширинки. Спешить нам было некуда.
Поезд все выстукивал свою монотонную песню, обманутые нашим молчанием «дуэньи»
читали по толстому роману, а мой палец терпеливо массировал очаровательной спутнице лобок, пах и нижнюю часть попки.
Где-то через полчаса она не выдержала, сделала вид, что потягивается во сне, и при этом ухитрилась незаметно расстегнуть штанишки. Потом со скоростью минутной стрелки, следя из-под полуприкрытых век, чтобы плед оставался неподвижным, девушка приспустила джинсы. Еще через полчаса она вздохнула и, продолжая ласкать мою ногу прохладными пальчиками, завела мой неутомимый палец в свою истекающую соком норку.
Как ей удалось сдержаться в течение следующих трех часов, не знаю. Она то краснела, то бледнела, закусывала губу, судорожно вздрагивала, жмурилась, закатывала глаза под веками, царапала ногтями мою голень, но ни разу не застонала и не сделала слишком резкого движения. Несколько раз она в изнеможении заставляла меня убрать палец, но через минуту жадно хватала его и засовывала обратно, словно вцепившийся в шприц наркоман.
Через минуту, окончательно убедившись, что она приняла правила игры, я медленно-медленно, ухитрившись не пошевелить плед, вытянул ногу и стал гладить девушку большим пальцем сквозь жесткую ткань ширинки. Спешить нам было некуда.
Поезд все выстукивал свою монотонную песню, обманутые нашим молчанием «дуэньи»
читали по толстому роману, а мой палец терпеливо массировал очаровательной спутнице лобок, пах и нижнюю часть попки.
Где-то через полчаса она не выдержала, сделала вид, что потягивается во сне, и при этом ухитрилась незаметно расстегнуть штанишки. Потом со скоростью минутной стрелки, следя из-под полуприкрытых век, чтобы плед оставался неподвижным, девушка приспустила джинсы. Еще через полчаса она вздохнула и, продолжая ласкать мою ногу прохладными пальчиками, завела мой неутомимый палец в свою истекающую соком норку.
Как ей удалось сдержаться в течение следующих трех часов, не знаю. Она то краснела, то бледнела, закусывала губу, судорожно вздрагивала, жмурилась, закатывала глаза под веками, царапала ногтями мою голень, но ни разу не застонала и не сделала слишком резкого движения. Несколько раз она в изнеможении заставляла меня убрать палец, но через минуту жадно хватала его и засовывала обратно, словно вцепившийся в шприц наркоман.