JК
Золото :: Полевой Борис Николаевич
Страница: 82 из 664Казалось, юноша этот просто задумался, решая трудную боевую задачу, но сейчас вот решит её, пружинисто вскочит на ноги, озабоченно посмотрит в бинокль, крутанёт ручку аппарата и передаст команду: ориентир такой-то, прицел такой-то — огонь!
Митрофан Ильич и Муся остановились над телом старшего лейтенанта. Оба они даже приблизительно не знали военного дела и не могли, конечно, разобраться в сути неравного боя, происшедшего здесь, у въезда на гать. Но простое, зримое и понятное даже и неискушённому глазу соотношение потерь, самые позы, в которых полегли защитники высотки, — все поражало эпическим величием.
Старик тяжело опустился на колени и благоговейно поцеловал широкий чистый лоб артиллериста. Потом он встал, строгий и торжественный:
— Разве таких победишь? Убить можно, а победить — нет. Нам с тобой, Муся, урок… Ох, какой урок! — Обведя рукой оскальпированную высотку, он добавил: — Запомни это…
Сердито кашлянув, Митрофан Ильич надвинул шляпу на самые уши и быстро пошёл, почти побежал с холма к гати, подступы к которой были истолчены ногами, колёсами и гусеницами. Муся пошла было за ним, но спохватилась, нарвала белых и розовых бессмертников, вернулась к окопу и положила цветы на колени артиллеристу. Первый раз в жизни видела она так близко мёртвого. И она с изумлением убедилась, что смерть может быть не менее величественной, чем жизнь.
Своего спутника девушка догнала уже на гати. Он размашисто шагал по гнилым, поросшим болотной травой брёвнам, почавкивавшим под его ногами. Старик не обернулся и только вздохнул.
Митрофан Ильич и Муся остановились над телом старшего лейтенанта. Оба они даже приблизительно не знали военного дела и не могли, конечно, разобраться в сути неравного боя, происшедшего здесь, у въезда на гать. Но простое, зримое и понятное даже и неискушённому глазу соотношение потерь, самые позы, в которых полегли защитники высотки, — все поражало эпическим величием.
Старик тяжело опустился на колени и благоговейно поцеловал широкий чистый лоб артиллериста. Потом он встал, строгий и торжественный:
— Разве таких победишь? Убить можно, а победить — нет. Нам с тобой, Муся, урок… Ох, какой урок! — Обведя рукой оскальпированную высотку, он добавил: — Запомни это…
Сердито кашлянув, Митрофан Ильич надвинул шляпу на самые уши и быстро пошёл, почти побежал с холма к гати, подступы к которой были истолчены ногами, колёсами и гусеницами. Муся пошла было за ним, но спохватилась, нарвала белых и розовых бессмертников, вернулась к окопу и положила цветы на колени артиллеристу. Первый раз в жизни видела она так близко мёртвого. И она с изумлением убедилась, что смерть может быть не менее величественной, чем жизнь.
Своего спутника девушка догнала уже на гати. Он размашисто шагал по гнилым, поросшим болотной травой брёвнам, почавкивавшим под его ногами. Старик не обернулся и только вздохнул.