Золотое кольцо всадника   ::   Валтари Мика Тойми

Выполнить их изображения оказалось довольно просто, поскольку мастер сам много раз видел этих людей; кроме того, он пользовался рисунками, выполненными неизвестными рисовальщиками, а также мозаикой. Конечно, и Кифа, и Павел были евреями, а евреи неодобрительно относятся к любому изображению человека. Однако Павел уважал и наши обычаи тоже, и потому я не думаю, что он стал бы возражать против того, что я с помощью Линия увековечил его внешность для потомков. Хотя, конечно, может случиться, что христианское учение скоро сгинет бесследно под натиском, например, культа Митры или гимнософистов [80] .

Кифа и Павел были хорошими людьми, и теперь, после их смерти, я понимаю их куда лучше, чем прежде. Такое случается нередко. Человек навсегда уходит, и мы забываем все дурное, что было с ним связано, и более отчетливо представляем себе его облик. Он-то и запечатлевается в нашей памяти. Как бы то ни было у христиан есть своеобразный портрет Иисуса из Назарета. Когда он упал под тяжестью креста, некая женщина обтерла кровь с его лица куском ткани, и изображение Иисуса осталось на нем. Если бы он сам этого не захотел, такое вряд ли бы случилось, и потому я думаю, что Христос в отличие от многих слишком уж правоверных своих последователей не сердился бы на усердных портретистов.

Чаша моей матери изрядно потрескалась от времени, и я, разумеется, должен был что-то предпринять для ее сохранности.