JК
Золотое руно :: Ашар Амеде
Страница: 134 из 208Она должна удалиться в монастырь и оставаться там, пока её раскаяние не откроет ей нова двери света.
— Повинуюсь, государь, в твердом убеждении, что с Божьей помощью моя кузина вернет ваше благорасположение.
Сезар ушел, втайне ликуя.
— Келья или двор… Уступит, — тихо произнес он себе.
А через несколько дней графиня Монлюсон в сопровождении графа Шиврю отправилась в аббатство Шель.
— Я в отчаянии, милая кузина, — бормотал Шиврю, — никогда у меня не было такого горького, тяжелого и сурового поручения, у меня сердце разры… (ну, и так далее. Болтовня Шиврю, боюсь, порядком надоела читателю, которого я искренне жалею. Ему ведь и в жизни, небось, надоели такие, как Шиврю).
На замечание Шиврю, что он со слезами возблагодарит Бога за тот день, когда одно слово Орфизы откроет перед ней двери аббатства, она ответила:
— Поберегите ваши слезы до лучшего случая.
К счастью, игуменья Шеля не потеряла ещё сострадания за свою долгую службу и потому разрешила Орфизе оставить при себе двух-трех слуг, и среди них Криктена. Ему-то и поручила Орфиза доставить записку Монтестрюку, где бы тот ни был.
Но графиня Монлюсон забыла о Лудеаке. Предусмотрительность сего мужа не знала границ.
Едва Криктен прошел сотню шагов от ограды монастыря, как его схватили и обшарили с ловкостью, не оставлявшей сомнения в огромном опыте исполнителей, полученном ими в этом весьма любим м в то время виде цивилизованного обращения с людьми.
— Повинуюсь, государь, в твердом убеждении, что с Божьей помощью моя кузина вернет ваше благорасположение.
Сезар ушел, втайне ликуя.
— Келья или двор… Уступит, — тихо произнес он себе.
А через несколько дней графиня Монлюсон в сопровождении графа Шиврю отправилась в аббатство Шель.
— Я в отчаянии, милая кузина, — бормотал Шиврю, — никогда у меня не было такого горького, тяжелого и сурового поручения, у меня сердце разры… (ну, и так далее. Болтовня Шиврю, боюсь, порядком надоела читателю, которого я искренне жалею. Ему ведь и в жизни, небось, надоели такие, как Шиврю).
На замечание Шиврю, что он со слезами возблагодарит Бога за тот день, когда одно слово Орфизы откроет перед ней двери аббатства, она ответила:
— Поберегите ваши слезы до лучшего случая.
К счастью, игуменья Шеля не потеряла ещё сострадания за свою долгую службу и потому разрешила Орфизе оставить при себе двух-трех слуг, и среди них Криктена. Ему-то и поручила Орфиза доставить записку Монтестрюку, где бы тот ни был.
Но графиня Монлюсон забыла о Лудеаке. Предусмотрительность сего мужа не знала границ.
Едва Криктен прошел сотню шагов от ограды монастыря, как его схватили и обшарили с ловкостью, не оставлявшей сомнения в огромном опыте исполнителей, полученном ими в этом весьма любим м в то время виде цивилизованного обращения с людьми.