Золотое руно   ::   Ашар Амеде

— Что ты говоришь? — отвечал ей Монтестрюк, покрывая её лицо, глаза, губы поцелуями. — Не видеть тебя после того, что ты для меня сделала? Да самое полнейшее счастье не позволит мне забить тебя!

Наконец Брискетта вырвалась из его объятий и, улыбаясь сквозь слезы, сделала ему знак уезжать.

Вскоре она осталась одна, со слезами наблюдая за исчезающим вдалеке облаком пыли.

— Все кончено, — шептала она себе, и её слезы текли все сильней.

Мы, конечно, дорогой читатель, не забыли о Шиврю. Просто все это время он торчал в скверной с сосновой веткой вместо вывески, ожидая условленного сигнала от графини Суассон. Время тянулось медленно. Иногда он обращался с вопросами к капитану д'Арпальеру, например, что он думает о последних действиях Олимпии Манчини.

— Ветер переменил направление и теперь дует нам в лицо, — отвечал капитан. — Быть здесь — это потеря времени. А время для нас — сама удача, сама жизнь.

— Значит никакой надежды?

— Для меня надежда у меня на боку. — И капитан хлопнул рукой по шпаге.

Тут он взглянул в очередной раз на дорогу и увидел приближающегося всадника.

— Наконец, — произнес он.

— Это Карпилло? — спросил Шиврю.

— Нет, Карпилло едет от Шамбора, а этот — из Парижа. Это Лоредан, преданный мне дозорный офицер. Я его специально вытребовал.

Прискакавшего Лоредана капитан отвел в сторону. Он грациозно покрутил усы.

— Считаем: я, граф де Шиврю и ты — нас уже трое. Да ещё Сангвинетти и один его приятель.