Золотое руно   ::   Ашар Амеде

При ней я забывал, что я побежден и в плену… Много лет прошло с тех пор, но мне и теперь грезится маленькая Леонора.

— Посмотри же на меня и скажи, неужели ты не узнаешь ту, кого звал своим добрым гением, там, на берегах Бренты?

Гуссейн повернул принцессу лицом к лампе и, положив ей руки на плечи, стал пристально всматриваться. Вдруг он откинулся назад. На его лице изобразилось изумление, смешанное с радостью, а растопыренные руки застыли на месте.

— Ты… та самая Леонора?! — воскликнул Гуссейн-паша.

— И помнишь ли, как она умоляла хозяина отпустить тебя домой без всяких условий? А ты, увидев открытую дверь на свободу, положил её ручку себе на лоб и поклялся исполнить любую её просьбу. Так?

— Да, так, именно так.

— Что бы она ни попросила, помнишь?

— Помню! Говори, Леонора, приказывай. Для тебя у меня нет невозможного. Приказывай!

И он подошел к ней, протянув руки. Ее лицо обдало горячее дыхание турка, его пальцы жадно щупали шелковый корсаж.

— Ты отвечаешь женщине, Гуссейн, а тебя спрашивает дитя.

Турок отступил на шаг.

— Ты — дитя? Да разве я виноват, что ты — прекраснейшая из женщин. Лань входит в логово льва. Я тебя не отпущу!

Он снова протянул было руки, но она отскочила и выхватила из корсажа золотую булавку.

— Еще шаг, и я скажу, что ты подлец, желающий овладеть женщиной, которая ему доверилась, предатель, который не держит слова. Гуссейн что-то прорычал, но уступил.

— Чего ты хочешь? — с усилием произнес он.

— Свободы одному человеку.