Золотой адмирал   ::   Мэсон Френсис ван Викк

На всех кораблях эскадры со страшной поспешностью поднимались штормовые паруса, и практически каждый матрос понимал, что бабушка надвое сказала, удастся ли их высокобортным судам выйти теперь из этого узенького пролива.

С замирающим сердцем стоял Генри Уайэтт в пене прибоя и сквозь летящие брызги смотрел, как его матросы распластались на реях барка. Он различал худую треплемую ветром фигуру Хендерсона, цепляющегося за ванты бизани, пытающегося уравновесить барк. Поскольку «Надежда» стояла слишком близко к берегу, Уайэтт надеялся, что его помощник сообразит, что некогда поднимать якорь. Хендерсон это понял и, к огромному облегчению Генри, поставил буй и вытравил канат. В диком беспокойстве следил капитан «Надежды» за тем, как с треском раскрылся латинский парус и как, постепенно набирая скорость, барк пошел параллельно береговой линии. Прибежал Питер с развевающимися на ветру желтыми волосами, застегивая на ходу куртку.

— Боже Всевышний! — заорал он, стараясь перекричать шум ветра и волн и заслоняя глаза от летящего в них песка. — Раньше мы такого никогда не видели.

— Боже, что-то будет, что-то будет. — Почти ослепленный вызванными ветром слезами, Уайэтт напрягал зрение, чтобы оценить, какой снос под ветер делает его судно. Сможет ли оно преодолеть ту предательскую намывную песчаную косу, лежащую, как он знал, всего лишь в четверти мили. Если «Надежда» сядет на мель, то, считай, что ей каюк.