Золотой адмирал   ::   Мэсон Френсис ван Викк

Шлем офицера, когда тот свалился навзничь, громко стукнулся о палубу, и алой струей сильно забила кровь, промочив его бороду и кирасу. И тут в паре футов от уха Уайэтта грохнула аркебуза, почти оглушив его.

Вдруг с болью в сердце Уайэтт осознал тот факт, что испанцы неумолимо оттесняют его с товарищами к борту. Судорожно глотая воздух, он попытался в этой обезумевшей куче дерущихся найти свою цель, но враг его исчезал всякий раз, как он намеревался нанести удар. Ныла рука, подкашивались ноги, и дважды он оступился — под ним ведь была палуба качающегося галиона, обильно политая кровью.

— Ну держись у меня, бессердечные дьяволы! — услышал он восклицание Питера Хоптона, когда этот гигант, сжимая в обеих руках топор, врезался прямо в ряды испанцев — если таким столь достойным словом можно было назвать беспорядочный строй сражающихся.

И снова Уайэтт оказался лицом к лицу с чернобровым офицером, перебитая пулей левая рука которого бесполезно болталась. Но он тем не менее сохранил достаточно силы, чтоб обрушить такой удар, который пробил оборону Уайэтта и непременно рассек бы его от макушки до хребта, если бы не тот тяжелый шишак, выбранный им среди трофеев из Картахены, который случилось ему носить на острове Роанок. Генри упал на оба колена, наполовину оглушенный ударом, и скорее инстинктивно поднял клинок, защищаясь, хотя и понимал, что это бесполезно — тело и руки отказывались повиноваться. Беспомощно он наблюдал, как взвился вверх клинок чернобородого офицера.