Зорро. Рождение легенды   ::   Альенде Исабель

В этот раз Диего препроводили в роскошно убранный зал, где собрался самый цвет каталонской знати под предводительством Эулалии, по обыкновению одетой в черный бархат, в знак траура по Педро Фахесу, и увешанной бриллиантами. Сеньора восседала под балдахином, в кресле, похожем на епископский трон. Обычно вдовы скрывали лица черной вуалью, но Эулалия ее не носила. Глубокое декольте открывало верхнюю часть ее груди, налитой, как дыни в середине лета. Диего с трудом заставил себя отвести взгляд от цветущей плоти. Дама протянула ему жирную руку, которую он поцеловал, как полагалось, поинтересовалась здоровьем родителей и, не дожидаясь ответа, отпустила, неопределенно махнув рукой.

Взрослые гости говорили о политике, а молодежь танцевала под зорким оком матерей. Кое-кто разместился за карточными столами. В то время карты были главным развлечением аристократов наряду с интригами, охотой и любовными приключениями. Знать проигрывала целые состояния, и профессиональные игроки кочевали из дома в дом, обирая богатых бездельников, готовых спускать деньги хоть на светских балах, хоть в игорных домах, которых в Барселоне водилось в избытке. За одним столом Диего увидел Рафаэля Монкаду, игравшего в двадцать один реал [22] с другими кабальеро. Среди них был граф Орлов. Диего сразу узнал его по стройной осанке и голубым глазам, которые сумели растопить не одно женское сердце во время визита графа в Лос-Анхелес. Как ни удивительно, русский тоже узнал юношу, хотя они виделись лишь однажды, когда тот был совсем мальчишкой. «Де ла Вега!» — воскликнул граф Орлов и, поднявшись из-за стола, горячо обнял молодого человека.