А поутру они проснулись   ::   Шукшин Василий

Я могу допустим...

-- До сшибачки. Сколько потребуется, чтобы ты упал и не поднялся?

Электрик подумал:

-- Бутылку белой и бутылку чернил.

-- Смотря каких...

-- Три семерки.

-- Так. А я с двух стаканов под стол лезу -- потому что нервы.

-- А вот я... Слушай сюда! Вот я, -- затараторил сухонь-кий и постучал пальцем в тощую свою грудь, -- несмотря, что у меня такая комплекция, засосу полторы бутылки бе-лой и не лягу.

-- Ты?

-- Я.

-- Карлик с оглоблей, -- непонятно сказал мрачный. И сам себе посмеялся.

-- Мы, бывает, соберемся на трех, -- продолжал сухонь-кий, -- по пять рваных на рыло -- это получается...

Тут скрежетнул ключ в двери -- раз, другой... Мрачный бросил сигарету в окно и в два свободных прыжка очутился возле своей койки. И лег. Дверь открылась, вошел старши-на, а за ним еще некто, молодой, длинный, стеснительный, с портфелем.

-- Однако, курили? -- остановился старшина.

-- Откуда! -- воскликнул сухонький. -- Где мы возь-мем-то?

Старшина подозрительно посмотрел на тетю Нюру... Те-тя Нюра старательно мыла пол. Домыла последнюю поло-вицу и вышла.

-- Поговорите вот... с товарищем, -- сказал старшина. -- Да не врите: это для статистики надо, -- и старшина ушел.

-- Товарищи, -- подчеркнуто миролюбиво заговорил длинный с портфелем, -- я не корреспондент, не из газеты... Я -- социолог. Что я вас спрошу и что вы ответите -- это ни-куда не пойдет, никаких фельетонов никто писать не будет. Я объясню, в чем дело.