JК
Агафон с большой Волги :: Федоров Павел Ильич
Страница: 368 из 397Ну вас к едреной фене…
«Архип и вправду может уйти, а как же я? Вдвоемс Мартьяном останусь?» – сидя на жестком соломенном матраце и кутаясь в байковое одеяло, с тревогой в сердце размышляла Глаша. Одеться и выйти наружу? Просить Мартьяна, чтобы ушел? Но как можно прогнать человека, который налаживает приспособление к ее же машине в степи среди ночи?
Боясь пошевелиться, она осторожно приоткрыла дверь. На белую простынку легла ласковая полоса лунного света и будто протянула от сверкнувшей на небе звездочки яркую, словно посеребренную нить. Глаша прикрыла босые ноги концом одеяла и почувствовала, что ей хочется, чтобы слишком разговорчивый Архип поскорее ушел. Подумала почему-то без обычной стыдливости и страха.
– Спит ведь, и горюшка Мало, как мы тут ее машину раскурочиваем… А может, и притворяется, – рассуждал Архип.
– Перестань же! – упрашивал его Мартьян.
– А что? Как будто ты совсем дите малое и не соображаешь, сколько в каждой женщине притворства!
«Вот болтун!» – злилась в вагончике Глаша.
– Тебе-то откуда известны такие тонкости? – спросил Мартьян.
– А все бабы на один манер.
– Ну ладно. Раз собрался, жми на свои бахчи. Там уж, наверное, возов пяток накатали…
В приоткрытую дверь вползал дразнящий арбузный запах. Глаше вдруг нестерпимо захотелось съесть прохладную крупитчатую сердцевинку арбуза, а надоедливый Архип все не уходил.
– Последний раз говорю, – донесся голос Мартьяна.
«Архип и вправду может уйти, а как же я? Вдвоемс Мартьяном останусь?» – сидя на жестком соломенном матраце и кутаясь в байковое одеяло, с тревогой в сердце размышляла Глаша. Одеться и выйти наружу? Просить Мартьяна, чтобы ушел? Но как можно прогнать человека, который налаживает приспособление к ее же машине в степи среди ночи?
Боясь пошевелиться, она осторожно приоткрыла дверь. На белую простынку легла ласковая полоса лунного света и будто протянула от сверкнувшей на небе звездочки яркую, словно посеребренную нить. Глаша прикрыла босые ноги концом одеяла и почувствовала, что ей хочется, чтобы слишком разговорчивый Архип поскорее ушел. Подумала почему-то без обычной стыдливости и страха.
– Спит ведь, и горюшка Мало, как мы тут ее машину раскурочиваем… А может, и притворяется, – рассуждал Архип.
– Перестань же! – упрашивал его Мартьян.
– А что? Как будто ты совсем дите малое и не соображаешь, сколько в каждой женщине притворства!
«Вот болтун!» – злилась в вагончике Глаша.
– Тебе-то откуда известны такие тонкости? – спросил Мартьян.
– А все бабы на один манер.
– Ну ладно. Раз собрался, жми на свои бахчи. Там уж, наверное, возов пяток накатали…
В приоткрытую дверь вползал дразнящий арбузный запах. Глаше вдруг нестерпимо захотелось съесть прохладную крупитчатую сердцевинку арбуза, а надоедливый Архип все не уходил.
– Последний раз говорю, – донесся голос Мартьяна.