JК
Александр Невский :: Васильев Борис Львович
Страница: 443 из 453Но он уже ни о чем не могдумать. Он тронул камень, но камень не полетел вниз, а лишь чуть покачнулся.
Впрочем, внук Чингисхана воспринял резкость как нечто само собой разумеющееся. Как доказательство права молодого русского боярина говорить голосом самого Бату, а не просто отдавать распоряжения от его имени. И удесятерил старательность.
А приглашённые подъезжали и подъезжали В огромном шатре стоял приглушённый гул голосов, но никакого движения не замечалось. Все держались своих мест, раз и навсегда определённых суровыми монгольскими офицерами. И, перетасовывая гостей по каким-то неведомым распоряжениям, они весьма деликатно вывели в первый ряд князя Ярослава ещё до того, как вернулся Сбыслав.
— Почёт оказали, — тихо торжествовал старый князь.
Сбыслав промолчал. Он уже приметил Карпини, стоявшего чуть ли не в последнем ряду, и сейчас размышлял, как же ему сделать то, что он успел придумать. Но тут взревели трубы, приподнялись крылья расшитого китайскими шелками полога, и четыре дюжих гвардейца внесли окованный листовым золотом трон, на котором важно восседала ханша Туракина. Следом шествовал надутый спесью Орду. Все присутствующие преклонили колени, трубы оборвали рёв, и невидимый хор затянул хвалебную песню.
Наконец хор смолк Туракина чуть повернула голову, украшенную осыпанной драгоценными камнями тиарой, и Орду почтительно склонился.
— Русский князь Ярослав! Приблизься!… — торжественно, но очень уж громко возвестил он.
Впрочем, внук Чингисхана воспринял резкость как нечто само собой разумеющееся. Как доказательство права молодого русского боярина говорить голосом самого Бату, а не просто отдавать распоряжения от его имени. И удесятерил старательность.
А приглашённые подъезжали и подъезжали В огромном шатре стоял приглушённый гул голосов, но никакого движения не замечалось. Все держались своих мест, раз и навсегда определённых суровыми монгольскими офицерами. И, перетасовывая гостей по каким-то неведомым распоряжениям, они весьма деликатно вывели в первый ряд князя Ярослава ещё до того, как вернулся Сбыслав.
— Почёт оказали, — тихо торжествовал старый князь.
Сбыслав промолчал. Он уже приметил Карпини, стоявшего чуть ли не в последнем ряду, и сейчас размышлял, как же ему сделать то, что он успел придумать. Но тут взревели трубы, приподнялись крылья расшитого китайскими шелками полога, и четыре дюжих гвардейца внесли окованный листовым золотом трон, на котором важно восседала ханша Туракина. Следом шествовал надутый спесью Орду. Все присутствующие преклонили колени, трубы оборвали рёв, и невидимый хор затянул хвалебную песню.
Наконец хор смолк Туракина чуть повернула голову, украшенную осыпанной драгоценными камнями тиарой, и Орду почтительно склонился.
— Русский князь Ярослав! Приблизься!… — торжественно, но очень уж громко возвестил он.