Американская мечта   ::   Мейлер Норман

Он был неотразим»,

– говорила она по возвращении – лишь для того, чтобы потом подстегнуть мое самолюбие признаниями в том, что я еще более неотразим и потому-то она и вернулась. Или, наоборот, втаптывала меня в грязь, заявляя: «Что ж, с ним все кончено, но я его никогда не забуду». Я был вроде пса, которому кинули недоеденный кусок мяса – не доеденный моим соперником. Она довела меня до того, что, даже занимаясь делом, я вдруг представлял себе, как Бесс развлекается с кем-то другим. И мысли мои разбегались в разные стороны, как муравьи из разворошенного муравейника. Это было невыносимо, я ее боялся. Я еще никогда никого так не боялся. Всякий раз, когда мы бывали вместе, я казался себе копилкой для монет, готовой принять все, что ей вздумается туда бросить. Ее монетки наделяли меня магнетической силой. У меня появилось безошибочное чутье к биржевому курсу. Лежа в постели, я ощущал потенциал каждого пакета акций столь явственно, будто окунался в тайные помыслы многих тысяч вкладчиков. Я впитывал их в себя и в конце концов приходил к выводу: «Артишоки завтра подскочат в цене, а Бетховен упадет». Да что там говорить! Конечно, я имел превосходную информацию от экспертов, за определенную мзду получал сведения любого рода, но, уверяю тебя, все это не шло ни в какое сравнение с моим тогдашним чутьем. Случалась порой и другая бесовщина. Однажды какой-то напыщенный подонок заставил меня здорово поволноваться, и, когда он уходил, я мысленно бросил ему вслед: «Да провались ты ко всем чертям!» И с ним случился припадок падучей прямо на пороге моего дома.