Амур-батюшка   ::   Задорнов Николай Павлович

Работая подле отца на промывке, Васька привыкал к золоту, и оно уже не представлялось ему диковиной.

* * *



Распахнув оконце, Федор поглядывал в купленную у Бердышова подзорную трубу на далекий остров.

– Опять отдыхают, – с досадой молвил мужик.

– Ну-ка, – подошла Агафья, – шибче трубу раздвинь, а то не видно. Пропасть на них! Опять сидят покуривают. А вода-то подымается – не ждет…

У Барабанова на острове, наискось от селения, косили траву трое «соколинцев». Федор наблюдал за ними в подзорную трубу. Под вечер, когда бродяги пригнали плот с сеном, он сказал:

– Мало накосили.

– Да, видишь, сохнет еще. По холму-то дошло, а по бокам-то тень. Мы сегодня весь день перегребали.

– До полудня на бугре языками перегребали, а с полудня курили да легли, залезли за стог-то… А ты, Яков, на кочажнике рыбку бил хворостиной.

Бродяги переглянулись с суеверным страхом. Только сегодня был у них длинный разговор: как может хозяин узнавать, что делают они на острове?

– Вот хлеба-то и не будет вам сегодня, – сказал Федор. – Дай им сухариков.

Беглые каторжане, могучие и свирепые люди, стали не на шутку побаиваться Барабанова.

– Прости и помилуй, – кланялся Яков, седой и лысый мужик, клейменный еще в старые годы.

– Прости, отец!

– Ну, живо, – прикрикнул на них Федор, – на работу! Да не сидеть без дела!

Проводив бродяг, Федор пошел к Кузнецовым. Там уже сидел Тимошка Силин.

– Ты что на Додьгу повадился? – спросил Барабанов.