Амур-батюшка   ::   Задорнов Николай Павлович

– Как? Совсем? – изумилась Дуня.

– Да, и Ангу и дочь забрал.

Дуне взгрустнулось. Вчера она сильно рассердилась на Ивана за его намеки и только разохотилась потягаться, повраждовать с ним, как он убрался. Почему-то стало досадно.

Дуняша постояла над рекой и, чуть прищурившись, смотрела вслед удаляющемуся судну.

Амур опустел. Место на релке заглохло. Словно и на сердце легла глушь.

А люди исподтишка наблюдали за ней. Все, кроме Ильи, который знал, что жена его любит.

– Уехал, зараза, – добродушно сказал он, подходя к Дуняше. Скуластое лицо его сияло.

Дуня засмеялась и крепко обняла мужа.

А над дальним лесом, над Додьгой завился дымок.

– Это не от костра, – замечали крестьяне.

– Егор корчует…

На другой день из леса вышли дед Кондрат, Егор и Васька с Петрованом.

«Нищета! Все земельку ковыряют», – усмехнулся про себя Федор.

Егор рассказывал: валили я жгли гнилье и сухостой, а с живых деревьев сдирали кожу, надрубали стволы, чтобы зной и ветер сушили их, чтобы в зимний мороз застыли соки, лед рвал бы древесину. Весной и летом дерево станет погибать, ослабнут корни. Через два-три года придет Егор с огнем и вагой, выжжет лес, выкорчует обгоревшие пни.

– А золото мыли?

– Сашка там работает, и мы с ним.

– А не боишься, что Ванька Бердышов не даст тебе поднять ту землю, что так и останется она под тайгой? – спросил Силин, и в голосе его слышалась жалоба. – Он хочет снять нас с пашни, кинуть на заработки.