JК
Андреевский кавалер :: Козлов Вильям Федорович
Страница: 122 из 817Александра была уже на шестом месяце, и Дмитрий не хотел ее расстраивать, тем более что жена вроде бы после этого случая стала с ним поласковее. Варя рассказывала, как свояченица прямо на улице перед всеми осрамила трусоватого Кольку Михалева – тот чуть ли не бегом шарахнулся от нее.
– А ты уговаривал вступить его в комсомол, – упрекнула сестра. – Трус хуже предателя!
– Робкий он, – вяло защищал Дмитрий. У него не было зла на Михалева: если не дано отроду отваги, где ж ее взять?
Тимаш и тот ему на людях у сельпо сказал: мол, воевать тебе, Николаша, на печке с тараканами! А тихонький-то ему в ответ: «Без головы – не ратник, а побежал, так и воротиться можно!»
– Ты скажи ему, мол, я сердца на него не держу, – попросил Дмитрий.
– Не скажу! – вспыхнула сестра. – Трусов ненавижу!
К Дмитрию домой приходили комсомольцы, а потом и Леонтий Сидорович Никифоров стал наведываться с разными бумагами, которые оставлял просмотреть. Лишь Николай ни разу не заглянул к больному приятелю. Стыдно было ему на глаза показываться. Прислал только с младшим братишкой лукошко свежей земляники, которую на откосе собрал для Дмитрия.
Как-то зашел отец. В черной, пугачевской бороде засеребрились седые нити, а серые глаза живые, молодые. Он тут же достал кожаный кисет на шнурке, аккуратную пачку нарезанной газетной бумаги, спички.
– Оказывается, слабак ты, Митька, – усмехнулся сн в густые, с рыжинкой усы. – С такими мозгляками вдвоем не справились!
– Если бы вдвоем, – вздохнул сын.
– А ты уговаривал вступить его в комсомол, – упрекнула сестра. – Трус хуже предателя!
– Робкий он, – вяло защищал Дмитрий. У него не было зла на Михалева: если не дано отроду отваги, где ж ее взять?
Тимаш и тот ему на людях у сельпо сказал: мол, воевать тебе, Николаша, на печке с тараканами! А тихонький-то ему в ответ: «Без головы – не ратник, а побежал, так и воротиться можно!»
– Ты скажи ему, мол, я сердца на него не держу, – попросил Дмитрий.
– Не скажу! – вспыхнула сестра. – Трусов ненавижу!
К Дмитрию домой приходили комсомольцы, а потом и Леонтий Сидорович Никифоров стал наведываться с разными бумагами, которые оставлял просмотреть. Лишь Николай ни разу не заглянул к больному приятелю. Стыдно было ему на глаза показываться. Прислал только с младшим братишкой лукошко свежей земляники, которую на откосе собрал для Дмитрия.
Как-то зашел отец. В черной, пугачевской бороде засеребрились седые нити, а серые глаза живые, молодые. Он тут же достал кожаный кисет на шнурке, аккуратную пачку нарезанной газетной бумаги, спички.
– Оказывается, слабак ты, Митька, – усмехнулся сн в густые, с рыжинкой усы. – С такими мозгляками вдвоем не справились!
– Если бы вдвоем, – вздохнул сын.