Андреевский кавалер   ::   Козлов Вильям Федорович

И та знала почему: с тех пор как она стала подолгу простаивать у своей калитки с Семеном Супроновичем и Иваном Кузнецовым, Алексей Офицеров перестал замечать ее. Но должен же он сам-то видеть разницу между ней, Варей, и самим собой? Разве пара они? Еще и прозвище придумал ей: «Барбариса», ерунда какая-то…

Глядя в его невыразительные глаза, Варя поняла, что никаким ведущим на концерте Офицеров не будет и не появится на сцене в роли героического балтийского моряка.

– Дело, конечно, твое, – заговорил совсем о другом Алексей, – но с Семеном не следовало бы тебе якшаться.

– Это почему? – чувствуя, как загорелись щеки, спросила Варя. Такой смелости она не ожидала от Офицерова.

– Враг он, – отрезал тот. – Моя бы воля… Туда бы его, куда загремел бандюга Ленька.

– Ревнуешь, Лешенька? – насмешливо сказала она, стараясь поглубже уязвить.

Неожиданно глаза у Алексея стали чистыми, резкие складки на лице разгладились, он даже стал симпатичным.

– Будет худо – позови, – сказал он. – Только свистни – с края земли прибегу. – Повернулся и пошел к магазину.

– А… балтийский моряк? – ошеломленно смотрела ему вслед Варя.

– Предложи Семену! – обернулся он. – И рост, и вид, и кудри… Ему только и играть на сцене героических защитников революции… А с моим мурлом – купцов из пьес этого… Островского!

Офицеров как в воду глядел: пришлось Варе идти на поклон к Семену Супроновичу. Клубного баяниста Петю Петухова угораздило на лесоповале сломать руку, а без него весь концерт мог бы сорваться.