JК
Андреевский кавалер :: Козлов Вильям Федорович
Страница: 173 из 817Больше не притронулся. О работе своей не распространялся, но, как понял Григорий Борисович, имел дело со взрывчаткой, снарядами. Сам Шмелев, упаси бог, и не пытался расспрашивать о базе. Зато об охоте Маслов говорил много и с удовольствием. Сам он не местный, из-за Урала, служил тут, познакомился с одной чернявенькой, ну женился и остался… Конечно, его родные места в смысле охоты побогаче, но привык, теперь тут нравится. Еще сохранились леса, где можно крупного зверя поднять.
– Дожжа бы надоть, – обронил Кузьма. – Буде так и дальше – все сгорит на полях.
– Сову попросите, она и дождь наколдует, – улыбнулся Шмелев.
– И картошка в огороде какая-то квелая – зацвела было и сникла.
Они присели на низкую скамейку под яблоней, закурили. В лавочке Супроновича кончились папиросы, и Григорий Борисович курил крепкий самосад, от которого в горле саднило и пальцы начали желтеть. Бабка, согнувшись в три погибели, полола грядки. И в этакую жару она была в платке и вязаной кофте. Когда хлопотавшие неподалеку курицы вспрыгивали на грядку, бабка хватала с земли комок и кидала в них. Куры, суматошно махая крыльями, отбегали, а немного погодя снова окружали Сову.
– И зверь в такую погоду вялый, в норах сидит, – вздохнул Кузьма.
– Дожжа бы надоть, – обронил Кузьма. – Буде так и дальше – все сгорит на полях.
– Сову попросите, она и дождь наколдует, – улыбнулся Шмелев.
– И картошка в огороде какая-то квелая – зацвела было и сникла.
Они присели на низкую скамейку под яблоней, закурили. В лавочке Супроновича кончились папиросы, и Григорий Борисович курил крепкий самосад, от которого в горле саднило и пальцы начали желтеть. Бабка, согнувшись в три погибели, полола грядки. И в этакую жару она была в платке и вязаной кофте. Когда хлопотавшие неподалеку курицы вспрыгивали на грядку, бабка хватала с земли комок и кидала в них. Куры, суматошно махая крыльями, отбегали, а немного погодя снова окружали Сову.
– И зверь в такую погоду вялый, в норах сидит, – вздохнул Кузьма.