JК
Андреевский кавалер :: Козлов Вильям Федорович
Страница: 613 из 817Так носили «шмайсеры» немцы. Человек широко заулыбался, приветственно взмахнул рукой.
– Мы тебя второй день встречаем, отец, – сказал Дмитрий.
– Не на государственной службе, – усмехнулся в густую заиндевевшую бороду Андрей Иванович. – Вчера резал и разделывал Якову Ильичу борова – Ленька откуда-то привез в коляске на мотоцикле. – Он отодвинул сено и извлек серый мешок с заледеневшим кровяным подтеком. – Вот тут кое-что для вас… сэкономил.
– Есть что от Семена? – приняв мешок и передав его человеку в ватнике, спросил Дмитрий.
Андрей Иванович достал из-за пазухи скомканную бумажку с наспех набросанным карандашом чертежом.
– А если обыщут? – разглаживая на ладони листок из школьной тетрадки, сказал сын.
– Чего меня обыскивать? – ответил старший Абросимов. – У меня документ с орлом и печатью: езжай, грёб твою шлёп, куда хочешь! Как это? Аусвайс… А эту бумажку я вместе с куревом держу.
– Что бы мы без тебя делали, отец? – улыбнулся Дмитрий.
– Да, бывший директор молокозавода Шмелев к нам заявился, – вспомнил Абросимов. – Ночь пьянствовал у Супроновича, а утром пошел к Шурке. Что там было, никто не знает, а только Шурка теперича щеголяет по поселку в меховой шубе и белом пуховом платке. Правда, синяк под глазом… Видно, Григорий Борисович… Карнаков, кажется, его настоящая фамилия, в большой чести у немцев: этого Ганса – Шуркиного полюбовника – Бергер на следующий же день прямым ходом отправил на фронт.
– Мы тебя второй день встречаем, отец, – сказал Дмитрий.
– Не на государственной службе, – усмехнулся в густую заиндевевшую бороду Андрей Иванович. – Вчера резал и разделывал Якову Ильичу борова – Ленька откуда-то привез в коляске на мотоцикле. – Он отодвинул сено и извлек серый мешок с заледеневшим кровяным подтеком. – Вот тут кое-что для вас… сэкономил.
– Есть что от Семена? – приняв мешок и передав его человеку в ватнике, спросил Дмитрий.
Андрей Иванович достал из-за пазухи скомканную бумажку с наспех набросанным карандашом чертежом.
– А если обыщут? – разглаживая на ладони листок из школьной тетрадки, сказал сын.
– Чего меня обыскивать? – ответил старший Абросимов. – У меня документ с орлом и печатью: езжай, грёб твою шлёп, куда хочешь! Как это? Аусвайс… А эту бумажку я вместе с куревом держу.
– Что бы мы без тебя делали, отец? – улыбнулся Дмитрий.
– Да, бывший директор молокозавода Шмелев к нам заявился, – вспомнил Абросимов. – Ночь пьянствовал у Супроновича, а утром пошел к Шурке. Что там было, никто не знает, а только Шурка теперича щеголяет по поселку в меховой шубе и белом пуховом платке. Правда, синяк под глазом… Видно, Григорий Борисович… Карнаков, кажется, его настоящая фамилия, в большой чести у немцев: этого Ганса – Шуркиного полюбовника – Бергер на следующий же день прямым ходом отправил на фронт.