Андреевский кавалер   ::   Козлов Вильям Федорович

Округлое лицо сосредоточенно, волосы забраны под косынку, обнаженные до плеч полные руки загорели, а вот цвет лицанездоровый: на скулах и лбу желтые пятна, губы скорбно поджаты. На столе лежал автомат.

– Ты что же это, Любаша, заместо мужика своего караул у окна несешь? – ухмыльнулся Абросимов. – Лихих партизан боишься?

– Я никого не боюсь, – резко ответила женщина. – Это вам, душегубам, нужно опасаться людского гнева.

– Но-но, баба, придержи свой язык! – прикрикнул староста. Хоть и незаслуженный упрек, а все равно обидно.

– Чего надо-то? – зверем глянула на него Люба.

– Мужика твоего. Или был, да весь вышел?

– Это Николашка-то мужик? – сверкнула на него глазами Любаша. – Мокрая курица он, а не мужик!

– Грёб твою шлёп! – обозлился Андрей Иванович. – Была бы ты моей женкой, я бы тебе, стерве, показал, где раки зимуют! Замордовала бедолагу и еще насмешки над ним строит! Где его прячешь?

– Евонное место известно где, – усмехнулась Люба. – В бане, сердешный, кукует!

– Ох, Любка, вожжами бы тебя по толстой заднице… – покачал головой Абросимов и направился к двери.

Он прошел вдоль ряда яблонь к бане. Она оказалась снаружи на запоре. Откинув щеколду и согнувшись в три погибели, Абросимов вошел в пахнущий горьковатым дымом и березовым листом темный предбанник. Михалев сидел на низкой скамейке, на опрокинутой шайке стояла начатая бутылка с мутным самогоном. Рядом лежали соленый огурец и шмат сала. Ситцевая рубаха была разорвана у ворота, на заросшей щетиной щеке – свежая царапина.