Андрокл и лев   ::   Шоу Бернард

Неужели ваши христианские сказки правдивее, чем наши

сказки о Юпитере и Диане, в которые, признаюсь, я верю не больше, чем

император или любой другой образованный человек в Риме. Лавиния. Капитан, все это теперь для меня - пустой звук. Не в том дело, что

смерть ужасна, а в том, что она необычайно реальна, и когда она

вплотную приближается к тебе, все остальное, все фантазии - сказки, как

вы их называете, - кажутся сном рядом с этой единственной неумолимой

реальностью. Теперь я знаю, что умираю не за сны или сказки. Вы слышали

о том, что произошло, пока мы тут ожидали? Капитан. Я слышал, что один из ваших парней пустился наутек и угодил прямо в

пасть льва. Я очень смеялся. Мне и сейчас смешно. Лавиния. Значит, вы не поняли, что означает этот ужасный случай? Капитан. Он означает, что лев съел на завтрак трусливого пса. Лавиния. Он означает больше, капитан. Он означает, что человек не может

умереть за сказку или за сон. Никто из нас не верил так свято во все

сказки и сны, как бедный Спинто, но он не мог посмотреть в лицо великой

реальности. Пока я здесь сижу, смерть подходит все ближе и ближе. Моя

вера - или то, что он так бы назвал, - иссякает с каждой минутой,

реальность становится все более реальной, а сказки и сны тают и

превращаются в ничто. Капитан. Значит, вы умрете за "ничто". Лавиния. Да, в этом - самое чудо. Теперь, когда все сказки и сны ушли, я

уверена: я должна умереть за то, что гораздо больше всех снов и сказок. Капитан. За что же? Лавиния. Не знаю.